Шери Оберлин - Чтобынеболело

ты уедешь к закату дня,
эта ниточка оборвётся,
ты забудешь очки от солнца,
мои вирши и даже меня.

он сказал: «место бабы – на кухне —
мыть полы и готовить борщи.
будь царицей, хозяйкой и шлюхой!»
(то есть, стряпай, соси и молчи)

он сказал: «женщина – приложение,
дополнение, плюс один.
назначение бабы – служение,
а мужчина – всегда впереди»

он сказал: «так должно быть по сути.
та, кто это не сможет принять,
заведёт сорок кошек и будет
в одиночестве тихо рыдать»

не могла я его слушать больше
и ответила прямо в лоб:
«милый мой, лучше уж сорок кошек,
чем ещё один долбоёб»

самомнение в норме,
не дурак, не лошара,
и держу себя в форме.
(в форме шара).

я не знаю, кто такие
Эндшпиль и Мияги.

я не тот, кто ищет музу
в раннем Пастернаке.

я не тот, кто разгоняет
одним махом тучи.

я не тот, кого ты ищешь.

я намного лучше.

мне хочется не приторных речей.
когда же ты поймёшь,
что нет перед тобой очередей
за моё грубое израненное сердце?

я не хочу высокопарных слов,
в которых ты зовёшь
меня шедевром Греческих Богов,
произнося всё это невпопад. лишь по инерции.

не нужно мне бездарных, глупых встреч,
на пять минут, на час…
не надо своим взглядом меня жечь.
и без твоих намёков я всё знаю.

остановись. Не действует гипноз.
и никаких нет «нас».
я многого не требую. но вот вопрос:
чего же я хочу?

уже и сам не понимаю…

бордерлайн.
край черты.
как последняя капля.

от тебя
теплоты
мне и даром не надо.

от меня
только фальшь
и отсутствие рифмы.

это кайф.
просто блажь.
мы же оба привыкли?

вижу мир
каким есть.
ясно соображаю.

ориентир —
шестью шесть,
года общие знаки.

ориентир,
чтоб бежать
от тебя без оглядки.

нашатырь,
чтобы встать,
если вдруг потеряю

здравый ум,
твёрдый дух
и нормальный рассудок.

наобум
мысли вслух.
успукаю минуты

чтоб успеть
на краю
станцевать танец смерти.

чтобы спеть
«ай лав ю»
в соль-бемоль / фа-диезе.

чтоб сказать:
«не жалей.
я же, ведь, не жалею,
что не ста-
ну
взрос-лей.

что живу, как умею…»

не боюсь один в тёмной комнате остаться
и в гигантской давке я не потеряюсь.
скажешь мне «вернись», а я посмею отказаться.
скажешь «иди нахер» – схожу да прогуляюсь
в гордом одиночестве.

да и ты не кисни.
отдохни, развейся, правда без меня.
мы не раз сойдёмся в точке на карте жизни,
только мне своя дорога, а тебе – своя.

чёрные с шипами розы
опадут наверняка.
не наигранные слёзы
после рюмки коньяка
снова просятся наружу.

как же их остановить?
я тебе не стану мужем.

не хочу боготворить
институт семьи и брака,
что опошлился давно.
верной будет лишь собака.
людям это не дано.

не хочу и не мечтаю.
не надейся, не расклеюсь.
я на солнце не растаю
и среди снегов согреюсь.

всё говорю о том, как быстро летят дни,
шутя зачем-то про шлюх и небоскрёбы.
и размышляю, где окажутся они,
а вот зачем летят – я этого не понял.

мечтаю, что я никогда не постарею,
как это было с папой или мамой.
в мои года уже не говорят «взрослею»,
а изучают сутками рекламу —
ту, правда, что с услугами врачей,
маститых косметологов, хирургов:
чья функция – «там режь, а там пришей»,
как будто речь, о восковой фигурке…

на завтрак – ботокс в губы,
на обед —
откачка жира, броулифт и ринопластика,
на ужин – коллаген, подтяжка век…
реальностью становится фантастика.