Лана Гребенюк: Вспомнить есть что, а внукам рассказать нечего

В голове роилось сотни мыслей, но самая важная была та, что меня оставили в училище.

Обходной я подписала быстро. Только вот по здоровью было не все в порядке. Видимо на нервной почве, да еще то, что приходилось все скрывать, я стала страдать носовыми кровотечениями. Какие глупости, можете подумать вы, а я поясню. Начиналось кровотечение, например, когда я ложилась спать или, когда утром шла умываться, которое не проходило более часа. Раза два приходилось вызывать скорую. После таких приступов, я ходила как привидение, меня шатало во все стороны.

В поликлинике, проведя все обследования, выявили, что у меня все вроде в порядке.

– Что с тобой делать? – задумчиво говорили врачи, глядя в мою карту. Все анализы были отличные.

Так вот, когда закончилась подготовка перед академическим отпуском, я зашла к директору, и вдруг он говорит.

– Понимаете, девушка, на первом курсе мы не имеем право давать академический отпуск.

Разведя руками, в которой я держала тот самый обходной лист, плюс справку от врачей, я просто спросила:

– И зачем все это?

– Вы не расстраивайтесь, мы все устроили. Вы действительно будете зачислены на первый курс без вступительных экзаменов в сентябре.

После всех этих перепутий, у меня повторился еще один приступ и все. За все лето их больше не было. Как правильно говорится – берегите свои нервы. Я успокоилась и выздоровела.

Хотя благодарности от родственников я так и не услышала, да и ладно. Не было бы этого пережитого, я бы просто спокойно ходила на учебу. Не бывает не нужного в жизни, все зачем-то нужно.

Какие выводы я сделала? Я приняла для себя решение никогда не обманывать родных мне людей. Видеть ту боль, которую я причинила маме и папе было сущим наказанием.

Но что же меня привело на завод? Вернувшись на первый курс, кстати мне всегда везло с группой, замечательнейшие ребята, я столкнулась с каким-то предвзятым отношением к себе. Недосказанность, какое-то другое отношение к себе со стороны педагогов не могли быть мною не замеченными. По привычке видимо, был повешен ярлычок.

И я начала искать, куда перевестись из этого училища. Пробовала в педагогическое, но там не те вступительные, как мне объяснили. И недолго скитаясь по учебным учреждениям, я заявила маме, что ухожу из училища и буду искать работу. Мама, вздохнув, сказала:

– Хорошо, я поговорю на заводе, хотя тебе еще мало лет.

Она работала на этом же заводе уже лет пять.

Вот так я оказалась здесь.

И вот началась моя эпопея устройства на работу. Для начала я поехала в вечернюю школу. Долго ждала директора у кабинета, и когда, наконец, она пришла, оказалось идти надо не к ней, а к завучу. Пошла искать завуча.

Надежда Васильевна сразу радостно встретила меня, и приняла все мои документы. Приходить мне она сказала уже на следующий день в указанное время, мне расскажут и проводят к моему классу. Надежда Васильевна была педагогом по математике, ну конечно по алгебре и геометрии, и она же была моим будущим классным руководителям. Она внимательно расспросила меня о моей жизни, где училась, родилась и почему я оказалась в вечерней школе. Она также рассказала о себе, и мы мило побеседовав, расстались.

Школа была небольшая. Этакое деревянное строение неизвестных годов. В ней было два этажа, и она немного напоминала мне мою старую школу именно атмосферой.

Как мне поведала моя классная, приходить мне сюда надо будет три раза в неделю. Один раз с утра, часов до трех дня и два раза вечером. На время учебы с утра у меня была льготная форма. На работу выписывалась справка, и она оплачивалась, как за полный рабочий день. А рабочий день у меня был сокращен на целый час, как несовершеннолетней. Короче, забота о молодежи, которая работу совмещала с учебой была кругом, и понимание это было приятно и считалось вполне нормальным.

В поликлинику я пошла на следующий день. Она находилась практически на территории завода. Народу в поликлинике было немного, и те, кто сидел в очереди, добродушно переговаривались между собой, здороваясь с проходящими мимо них врачами. Чувствовалось, что тут знакомы друг с другом многие. Прием терапевта прошел быстро и после прохождения всех узких специалистов, я оказалась совершенно здоровой и была готова к труду и обороне, так сказать.

Мой первый рабочий день был 26 ноября 1986 года. Эту дату я потом долго считала особенной, и как по волшебству в этот день со мной происходили всевозможные приятности. Это еще раз доказывает, как ты относишься, так и к тебе идет. Подойдя к проходной, я увидела большую очередь, но она быстро-быстро проходила вперед. Сравнявшись с кабиной проходной, я заглянула в окошко и сообщила свою фамилию и имя. Дело в том, что мой пропуск должен был быть у охраны. Женщина быстро нашла мой пропуск и попросила подойди к работнику охраны, он мне рассказал, как это все работает. Это была целая система. У каждого пропуска были буква и цифры. Когда я прихожу на завод, я отдаю пропуск, когда я выхожу с завода, я нажимаю на свою цифру с буквами, и мой пропуск автоматически выскакивает охраннику на стол. Самое важно, не потерять его. По этой системе отслеживалось, кто в какое время пришел и ушел. Меня это восхитило, кнопочки, циферки. В сущности, я была еще совсем девчонкой.