Михаил Краснянский - Монолог Сперматозоида

Старик не спал, он плакал в предчувствии близкой кончины, но плакал он не о себе, а о мальчике, которого любил и которого вот-вот вынужден будет оставить в этом жестоком мире, обрекая на голод, холод, смерть. Что делать? И тут его осенило. Ведь он, старик, всегда был слепым, и это всегда давало пищу и теплый ночлег, а кроме того, избавляло от всяческих несчастий, которыми, говорят, полна жизнь зрячих людей. Старик принял решение. Собрав последние силы, он нащупал в котомке нож, бесшумно встал и с безошибочным чутьем слепого подкрался к спящему мальчику. Но и мальчик не спал, он тоже плакал, плакал о слепом старике. Увидев перед собой слепца с ножом, мальчик в ужасе выскочил из сарая в дождливую ночь. Слепец побрел за ним, жалобно зовя его к себе. Вокруг были обрывы, ямы, вывороченные стволы – в любую минуту слепец мог разбиться, и мальчик, привыкший его оберегать, не мог вот так бросить его и убежать, он лишь отбегал на несколько метров и останавливался в ожидании. Но тут слепец подошел к краю обрыва: еще секунда – и он погибнет. Мальчик инстинктивно бросился к нему и оттащил от края. Слепец схватил мальчика и приставил нож к его глазам. Мальчик всё понял.

– Не надо! Оставь мне глаза! – в ужасе закричал мальчишка.

– Зрячим ты умрешь от голода, холода и людской подлости! А слепым – всегда будешь сыт и покоен.

– Я хочу видеть! – кричал мальчик.

– Что? Что видеть? Эту ужасную, бессмысленную жизнь?

Перед ними в свете факелов огромное количество людей и лошадей с помощью брёвен и канатов передвигали проклятый гигантский камень, и всё это заливал холодный дождь.

– Зачем куда-то тянут какой-то камень? – продолжал убеждать слепец. – Зачем гибнут люди и лошади? Какой в этом смысл? Ты это хочешь видеть?

– Я хочу видеть всё! Я хочу жить этой жизнью! Хочу! Хочу! Хочу! – отчаянно кричал мальчик…

Густая толпа людей вытянулась в виде бесконечно длинной очереди; куда и за чем очередь – этого не видать. Народ в очереди разный – белый, черный, желтый, разноязыкий. С видимого нам края очередь эта состоит только из очень молодых людей – юношей и девушек. Вот к краю очереди подходит красивая девушка, спрашивает крайнего; за нею – красивый юноша. – «Ты последняя?» – «Я» – «А у меня какой номер будет?». – Он выслушивает и записывает ручкой прямо на ладони: 6.836.216.770. – «Ты откуда?» – «Школу только закончила» – «А я – музыкальный колледж» – «Любишь музыку?» – «С трех лет, сколько себя помню. Знаешь, в прошлой жизни я уже был поводырем у слепого музыканта, куски той, прошлой жизни мне часто снятся…» – Юноша вдруг затягивает старинную песню (эту песню в его прошлой жизни пел слепой старец). Между тем эта странная «очередь» движется вперед. Она медленно проходит через леса, горы, пустыни, фермы, поля, вокзалы городов, аэропорты, проходит сквозь цеха каких-то заводов, сквозь офисы, кинотеатры, отели, бордели, больницы, кафе. При этом кто-то из толпы остается в цехе завода и становится к работающему конвейеру, или в зале кинотеатра, где на экране идет бой, или задерживается в кафе перекусить бутербродом. Но из тех же цехов, кинозалов и т. д. какие-то люди присоединяются к очереди. Иногда возле очереди появляются «посторонние» люди, как бы не являющиеся полноправными членами относительно благополучной «очереди». Оборванная женщина с дебильным ребенком просит подаяние; ребенок периодически громко кричит, тогда женщина начинает его бить. Голый заросший мужчина, явно сумасшедший, играет на скрипке свою сумасшедшую музыку, потом бросает скрипку на землю и мочится на неё. Молодая женщина подходит к группе мужчин из очереди, поднимает юбку, под которой нет белья, и медленно садится на корточки, раздвигая колени. Мужчины пялятся на нее, громко сглатывая слюну; женщина сидит с безразличным видом, потом молча поднимается, опускает юбку и, собрав плату со зрителей, уходит вдоль «очереди» вперед.

– Долго здесь быть, не знаешь? – спрашивает девушка.

– Говорят, очень, – отвечает юноша, потом после паузы неуверенно добавляет: – Говорят, всю жизнь…

– И зачем это всё надо, позвольте спросить? – вздыхает девушка.

– Кого спросить, кого?! – сердится юноша. – Все всегда так жили и живут, и мы такие же.

– А если я хочу жить не так? – спрашивает девушка.

– Тебе не позволят, – говорит юноша.

– Кто не позволит? Кто?! – кричит она. В этот момент далеко впереди, среди песков, какой-то мужчина выскочил из очереди и побежал в сторону; его пытались удержать, но он вырвался. Он долго бежал, потом шел по песку, пока вдруг над ним завис военный вертолет, из которого вылетела веревка с петлей на конце – и прямо мужику на шею. Вертолет взмыл вверх и понес мужика в петле низко над очередью, на глазах которой он и кончился, вывалив синий язык. Толпа ликовала и плевала в труп.