Илья Кривоносов - Сборник стихов. 2014 – 2021

Она кино воспринимала.

В нем зло, спасенное героем,

Наглеет меньше в ходе боя.

А возмущенный индивид

Пусть лучше дома крепко спит.

Ребенок красный, круглолицый

Пусть не стесняется родиться.

На этот раз не может быть сомнений.

Меня купили на культурный шок.

Я думал, что пишу стихотворенье,

А оказалось, что плету стишок.

Забудем о юристах-адвокатах.

Я их в расчет серьезно не беру.

Посмотрим с вертолета на богатых,

Сидят в теньке и кушают икру.

Грызут от злости собственные локти.

Не попадают вилкой в квадрокоптер.

Висит такой ни низок ни высок

Большого Брата маленький глазок.

Когда б я не был фаталистом,

То заявил бы с оптимизмом,

Что человек преодолел

Перископический предел.

В том смысле, что в двадцатом веке

Поверх смотрели человека.

Теперь же смотрят просто мимо,

Такая грустная картина.

Что день грядущий нам готовит?

О чем бродяга сквернословит?

И сразу просится вопрос –

Каков на новый век прогноз?

Ответ простой как аватарка.

На человека клеют марки,

А будут клеить штрих-коды.

Чтобы подальше от беды.

Сорочка в качестве пижамы

И строчка в стих и планка в раму.

И битый пиксель LCD

И переписка по сети.

И пальцы как-то плохо гнутся

И завтра надо бы проснуться

В шесть тридцать или тридцать пять,

Или без четверти вставать,

Или поставить на шесть двадцать,

А встать в шесть сорок постараться.

Валяться до семи – позор,

В шесть пятьдесят был уговор.

Что-то осень мало просит,

Раньше жала на кадык.

Изгибала цифрой "восемь",

Заставляла есть тростник.

А сейчас в бокале звонком

Flor de cana, тростничок.

Резонируют колонки:

Вася Баста, "Медлячок".

Понедельников так много,

Юрьев день всего один.

Я с продвинутым смартфоном

Безлошадный крестьянин.

Киберпанки в полукедах выходили из метро.

Не спеша вели беседу про Эркюля Пуаро.

Дескать сыщики сегодня атавизм и рудимент,

Хоть в Москве иногородних 51%.

Все "Связные", "Евросети" подключают безлимит.

100 минут по всей планете для того, кто сам звонит.

Сам звонит и сам не помнит имя, адрес, телефон.

Сыщика порядок кормит, а порядка мир лишён.

Мир лишён сплошной опоры в виде "Бытовых услуг",

Магазинов "Ткани", "Шторы", периодики "Досуг".

Кто свидетель? Я свидетель. Вот квитанция и чек.

Вот водитель, безбилетник, посторонний человек.

Люди сами режиссеры и снимаются в кино:

Мы всего лишь волонтеры, нас задерживать грешно.

Эмигранты, постояльцы, гастарбайтеры, бомонд.

В электричках ездят зайцы, на Тверской идет ремонт.

Писал стихи для интереса.

Достиг какого-то прогресса.

Дурным вниманием томим

Себе придумал псевдоним.

Неоднозначный, но звучащий.

Спокойный, легкий, не кричащий.

Не Бородинский, не Полтавский,

А скромный труженик Заславский.

Коллеги. Будьте же людями!

Не засыпайте желудями

Все переулки и дворы.

Терпимы будьте и добры.

Храните уличный характер.

Тяните из болота трактер.

Бросайте крошки голубям.

Мигрируйте по площадям.

Афоня Фет свою пургу

Писал, наверное, из мести.

Во всем стихе две тыщи букв,

В четверостишиях по двести.

По деловым законам Севера

Стихи положено просеивать.

Возможно будет хоть одно

Рациональное зерно.

Ленивый слог, банальный оборот.

К таким стихам никто не подойдет.

Стихи должны запутывать и жалить.

Лукавить, будоражить и скандалить.

В свете последних событий,

В интерпретации масс,

Даже Сатурн и Юпитер,

Даже Венера и Марс,

Даже Луна и ее отражение,

Все совершают ночное движение

По ограниченной хордой дуге,

И наблюдаемы из ФРГе.

Ночью все шорохи громче и искренней

Метеорит рассыпается искрами.

Редко бывает такой фейерверк,

Usually вспыхнул и сразу померк.

Вакуум космоса – это абстракция.

Там водяные содержатся фракции,

Газообразный пылит водород,

Солнечный ветер поземку метёт.

Лишь мой скелет развинчено и скользко

Пересекал трезубец перекрестка,

А после жался боком в фонари,

Манясь в квадрат помещичьей двери.