Антон Муляров - Наедине с Минотавром

Сорванный с веток ветер падёт на плечи.

Рваный ажур мороза лизнёт мой фас.

Отзвуки чьей-то Высшей, фантомной речи

Журчат сквозь нас.

Дрогнет в руке уставшей букет снежинок.

Если б не это место, то Рождество

Снова бы стало пачкой цветных картинок —

Только бы и всего.

Валит клубами дым над замёрзшим градом.

Облак румяно-сизых кружится парь.

Мимо домов простуженных, где-то рядом,

Хрустим, как встарь.

Розовощёкая Эос уронит слёзы,

Иссине-белым сбрызнет родной атолл.

Станут кораллами чащи лесные, грёзы

Трёх малышей, что ногами согреют пол.

Острость звезды далёкой ожжёт ресницы.

Высветит Служба в сердце – пейзаж с волхвом.

«Ышь… поди!» – Ангел крикнет богоубийце…

Милые, с Рождеством!!!

Бог в «Чистый Четверг» —

физику опроверг,

пресуществив вещество.

Он обновил родство!

Взяв в руки хлеб, вино,

с Телом своим в одно

как-то их сосложил,

чтоб человек зажил

ярче, смелее что ли!

Глядя за боль бы, боли

боле не видел. В роли

жертвы теперь навек —

Бог, а не человек…

Светимся изнутри —

вкуси и сам посмотри!

Мой Зверь кричит внутри – «Распни!

Распни Его, как те распяли!

Копьём заточенным проткни,

что б Кровь текла по хладной стали!»

Прости! – Спаси меня!! – Прости!!!

Дерзнул рукою немощною

Из бездны вопль вознести…

Дерзнул прощённым быть Тобою.

Как человек – Ты во гробе

Лежишь – о, ужас! – и не дышишь.

Но даже мёртвый, Ты в борьбе —

Воюешь ад, где вопли слышишь

Умерших пращуров! И вон

Ведёшь чрез сломаны ворота!

Где Горни Воинства в поклон

Тебе склоняются поротно.

Как Бог – Ты жив! Как человек —

Лежишь, обвязан пеленами.

И как слеза стоит меж век —

Застыло сердце меж камнями.

Было время – за иконы вешали,

Пускали с художников красную юшку,

С какой только дрянью не перемешивали,

В какую топить не совали лужку.

Как могли редуцировали Славу Божию;

Спокойно всех резали – без отвращения…

Обзывали образы рожами,

Обзывали их извращением.

Десятками лет испытывали на вшивость,

Ломали иконы с хрипотцой и пеной,

Ругались на тех художников, что чуть живы,

С отрубленной правой писали левой.

Есть на свете дивный Город!

Он без башен и без врат,

Он скорее стар, чем молод,

Да преданьями богат!

Верь – не верь, но он повсюду!

Без дозоров и границ!

Он в цветочных пёстрых блюдах,

В красных ниточках зарниц.

Он берёзовым дурманом,

И душистою травой,

Словно, чудным океаном —

Затопил весь Шар Земной!

А живут в том славном Граде:

Пчёлы, осы, мотыльки,

И улитки на ограде,

И стрекозы у реки.

Как сказал, он – очень старый!

И историй в нём не счесть…

Ты страничку ручкой правой

Перекинь, чтоб их прочесть!

Однажды, очень старый жук – увидел облака.

Он сразу понял – будет дождь, почти наверняка!

Тот старый жук собрал детей и им сказал: «Ну вот!

Нам нужно строить корабли, чтобы спасти народ!»

Из облаков росла гроза. И выпал сильный град.

Дождь лил почти сто дней подряд, залив тот дивный Град.

Все те, кто, веря старичку, взошли на корабли —

Сумели бурю переждать. И их спасти смогли!

Гроза ушла, и Солнца луч гнёт радугу! С тех пор,

Семья жука того живёт среди Армянских гор.

Между речек двух, на низких берегах,

На зелёных, плодороднейших лугах,

Где цветы росли – там ветер лёгкий дул,

И пчелиного труда, был слышен гул!

Пахло воском там, и россыпи пыльцы

Собирали пчёлы – мамы, а отцы,

От врагов оберегали этот луг,

Так, что в гости мог зайти лишь добрый друг!

У пчелиных мам хоть дел – невпроворот,

Но из той пыльцы они варили мёд.

И под вечер, в предзакатной тишине,

Когда Солнца красный луч блестел в окне,

Улей, полный теплоты и доброты,

Распивал меды, болтал до темноты.

И пчелята перед тем, как лечь в кровать,

Маму с папою летели обнимать!!!

Так, из крепкой и трудящейся семьи,