Петр Киреевский - Собрание народных песен

Пошла наша Дуня ленком побираться,
Дуня, Дуня, Дунюшка,
Душа моя Дунюшка!
Набрала-то Дуня да с горсточкой десять,
Дуня и проч.
Намыкала Дуня с умычечкой десять,
Напряла-то Дуня с початочком десять,
Изсновала Дуня с пристеночком десять;
Пошла наша Дуня бёрда [9] Бердо — принадлежность ткацкого станка, род гребня. добывати
Семь сел исходила, бёрды не добыла,
Восьмое селище, и то у попища.
Присудили Дуне да добрые люди:
В изгородне спати, плетень подавати,
Плетень подавати, бревном прибивати,
Бревном прибивати, хворост утыкати.
Наткала-то Дуня со холстиком десять.
Пошла наша Дуня холстики мочити,
Холстик намочила, Дунай возмутила,
Другой помочила, Дунай иссушила.
Навстречу-та Дуне к…н сын боярин,
К…н сын боярин, б…н сын татарин:
— Бог помощь те, Дуня, холстики мочити,
Холстики мочити, да все полотняны,
Да все полотняны, женихам на платочки. —
Пошла наша Дуня холстик расстилати,
Разостлала Дуня на перву поветку,
Поветь уклонилась, свинью задавила —
Поросят одни ножки висят,
Семьдесят гусят — одни носики висят.

Ты лучина ль, лучинушка, лучина моя!
Что ж ты, лучинушка, не ясно горишь?
Что ж ты, хозяюшка, не весело сидишь?
Аль у те, хозяюшка, хозяина нет?
— Уж уехал-то хозяин в поле пашеньку пахать,
Приказал сударь-хозяин в поле завтракать нести.—
И я по́пашу, сам на солнце погляжу.
Вот и солнушко на обеде, жена есть не несет,
И я выпрягу лошадушку, поеду домой,
И я вырежу лозу́ на упрямую жену.
Подъезжаю ко двору́, жена ходит по́-двору.
Уж набелена жена, нарумянена.
Я спрошу у своей жены, спрошу у барыни своей:
— И ты где, жена, была, где погуливала?
— Я была, сударь, была я у крестничков твоих,
За твое, сударь, здоровье чару выкушала.
— Ай спасибо же, жена, не забыла про меня.
— Уж как мне тебя забыть, я не знаю как избыть!

Дорожка, дорожка, торна́ широка́!
На тебе, дорожке, жёлтеньки песочки,
На этих песочках стоят три садочка:
В первыим садочке кукушка кукует,
В другиим садочке девушка горюет,
В трётием садочке мать сына спраша́ет:
— Сын ли мой, сыночек, ясный соколочик!
Ты скажи, сыночек, кто в роду́ милее:
Жена, али тёща, али мать родная?
— Жена по привету, тёща по совету,
Нет в свете милее матушки родимой!

Вы заводы ль мои, вы кирпичные,
Вы кирпичные, горемычные!
Уж и кто этот завод завёл?
Заводил этот завод добрый молодец,
Добрый мо́лодец Иван Федорыч;
Разоряла-то завод красна девушка,
Красна девушка Палагеюшка.
Разорёмши завод, сама в лес пошла,
Сама в лес пошла по калинушку,
По калинушку девка, по малинушку.
Не в лесу ли, не в лесу девка заблудилася,
На рябинушку девка загляделася,
На кудрявую девка засмотрелася.
Ты рябина ли моя, ты кудрявая,
Ты кудрявая моя, моложавая!
Ты не стой-ка, не стой на крутой горе,
На крутой горе близко ко быстрой реке,
Ко быстрой реке, к Волге матушке.
Как придёт-та, придет весна красная,
Весна красная, лето теплое,
Обогреет тебя красно солнышко,
Как польёт-то, польёт с круты́х гор вода,
Как подмоет-то все твои кореньицы.

Вечор молода во пиру была,
Во пиру была, во беседушке;
Не у батюшки, не у матушки,
Я была в гостях у мила дружка,
Я у милаго, у сердечнаго
У московскаго обывателя,
У трактирнаго завсегдателя,
Я не мед пила, я не полпиво,
Я пила, млада, сладку водочку,
Сладку водочку, все вишневочку;
Я не рюмочкой, не стаканчиком,
Я пила, млада, через край до дна.
Я в кабак иду, не шатаюся,
С кабака иду пьяна, валяюся.
И я лесом шла, не боялася,
Частым полем шла, не шаталася;
Ко двору пришла, пошатнулася,
За вереюшку ухватилася:
— Верея ль ты моя, вереюшка,
Нова, точена, позолочена!
Содержи меня, бабу пьяную,
Бабу пьяную, шельму похмельную,
Не увидел бы мой лютой свекор,
Не сказал бы он своему сыну,
Своему сыну, моему мужу.
Уж как мой-то муж горький пьяница:
Он вина не пьет, с воды пьян живет,
С воды пьян живет, с квасу бесится,
С квасу бесится, вор не повесится.
Кисни, кисни, квас, вырви свекру глаз,
А свекровушке волосник сшиби,
А золовушке косу выдери,
А деверюшке кудри вышиби!