Петр Киреевский - Собрание народных песен

Еще горе-то навязалось,
На меня молодца накачалось.
Куды мне от горя деватися?
И я от горя в мир пошел,
А горе-то за мной суму волочёт.
Еще горе-то навязалось,
Горькое-то накачалось.
Куды от горя мне деватися?
И я от горя в монастырь пошел,
А горе-то за мною черную рясу несет.
Еще горе-то навязалося,
А горькое-то накачалося.
И я от горя в темный лес гулять пошел,
А горе-то за мною зверем бежит.
Еще горе-то навязалося,
А горькое-то накачалося.
И я от горя, и я в колоду лег,
А горе-то за мною крышку несет.
Горе навязалось,
А горькое-то накачалось.
И я от горя и в яму лег,
А горе-то за мной с лопатой идет.
Еще горе-то насмеялось:
— Хорошо я молодца упрятала,
Я в могилушку его спрятала.

Уж как строил мне батюшка высок терём
Со серебряными переходами,
Что с теми с залачёными,
А лиха-злая мачеха
Она строит мне келью новую
Из того лесу кленового.
Уж шьет же мне батюшка
Под венец платье цветное,
А лихая-злая мачеха
Шьет мне платье черное.
Уж как льет же мне батюшка
Золот перстень с бралиантами, —
Уж как тем перстнем обручатися.
А лихая-злая мачеха
Она льет вострыя ножницы, —
Уж мне теми ножницами постригатися.
Уж поехал-то мой батюшка
За молодым за князевичем,
А лихая-злая мачеха
За старой за игуменьёй.
Уж я ль, красна девушка,
Я пойду разгуляюся
По тем полям по чистыим,
По лугам по зеленыим,
По лесам по дремучиим.
А я по лесу хожу,
Тень мне алеется,
А я по полю хожу,
Тень мне всё белеется,
А по лугам-то я хожу,
Тень всё чернеется.
Уж, знать же, мне, девушке,
Постриженой быть,
Посхимницей слыть.
Уж пойду ли я, красна девушка,
Во свой нов высок терём,
Погляжу я в окошечко
Уж на тоё дорогу широкую:
Нейдет ли мой батюшка
С молодым со князевичем?
Уж нету, нету мово батюшки
А уж идет злая мачеха
Со старой со игуменьей:
— Ты, дитё ль мое, дитятко!
Ты, дитё ль мое, чадо милое!
Ты садись на золотой стул,
На золотой стул постригатися.
— Государыня родная матушка!
Уж ты дай же мне, матушка,
Белильцы смыть,
Белильцы смыть,
Румяньчики стереть.
— Смоешь, мое дитятко,
Горючьми слезами,
Сотрешь румяницу
Черной рясой своей.
— Матушка родная!
Дай с подружками прощусь.
— Простись, мое дитятко,
Заочно с ними. —
Мимо моей келийки
Дорожка лежит.
По той по дороженьке
Батюшка шел
С молодим со князевичем.
Становились они,
На мою келью любовались:
— Чтой-то за кельинка новехонька?
Чтой-то пострижена старочка молодехонька?
Не мое ли это дитятко,
Не мое ли чадо милое?
— Батюшка родной!
Зайди в келийку ко мне к одной.
Молодого князя по дорожке домой.

У нас было на Дону,
на Дону (2)
На крутеньком бережку,
бережку, (2)
Слеталися галушки,
галушки, (2)
Садилися галушки на песку,
на песку, (2)
Садилися галушки рядушком,
рядушком, (2.)
Что рядушком в три ряда,
в три ряда. (2)
Где ни взялся соколин,
соколин, (2)
Он взял галку за крыло,
за крыло, (2)
Что за то ли крыло правое,
правое; (2)
Она у него просилась,
просилась: (2)
— Отпусти, сокол, на волю,
на волю, (2)
Что на ту ли волю к галушкам,
галушкам! (2)
— Я тогда тебя отпущу,
отпущу,
Когда перья ощиплю,
ощиплю, (2)
Мяса твоего наклююсь,
наклююсь! (2)
У нас было в терему,
в терему, (2)
Садилися девушки рядушком,
рядушком, (2)
Что рядушком в три ряда,
в три ряда. (2)
Где ни взялся Иван,
Иван, (2)
Он взял Марью за руку,
за руку, (2)
Что за ту ли руку правую,
правую. (2)
Она у него просилась,
просилась: (2)
— Отпусти, Иван, на волю,
на волю, (2)
Что на ту ли волю к девушкам,
к девушкам. (2)
— Я тогда тебя отпущу,
отпущу, (2)
Когда русу косу расплету,
расплету, (2)
Надвое заплету,
заплету, (2)
К суду божью приведу,
приведу! (2)

Данилу-то матушка
В воскресенье породила,
В соборной заутрене.
Пеленала его матушка
В пеленки батистовыя,
Свивала алой бархатой.
Положила его матушка
В колыбель багрецовую,
Воскочнула его матушка
От востока до запада,
Воскочнумши, приговаривала:
— Ты, баю, баю, дитятко,
Когда будешь на возрасте,
Изволишь женитися,
Поедешь к тестю в дом,
Не клади просто пухову шляпу свою.
Ты повесь ее на стопочку [31] Стопочка — вешалка. ;
Ты не низко тестю кланяйся,
Пониже тово тестюшке,
Чтобы вывела твою суженую:
Твоя сужена наряжена,
И головушка убрана.