Таня Станчиц - Проведи меня, Сталкер, по пустоши…

Как тонок слой цивилизации…
Как много, братцы, в нас животного!
Вот – Филармония, овации!
А вот – кричишь! – нагая, потная…

Шныряют воры злыми крысами…
Насильники – орангутангами…
Больных детей головки лысые…
Или не лысые – под танками…

Наверно, стану я онкологом
В своём грядущем воплощении —
Чтоб кровью, просьбами и волоком
У Бога вымолить прощение;

Чтоб больше на Земле не мучились
Ни люди, и ни звери бедные!…
А что из этого получится…
То мне не ведомо.

Какой позор! Какое гадство!
Замкни мне слух, глаза зашей!
Я вижу толику злорадства
В глазах – как будто бы – друзей…

Я слышу голосок слащавый:
Остынь… Умри!… И будь как все…
Друзья, наверное вы правы —
Взорвусь на взлётной полосе!

Сорву закрылки, выбью шасси!
Ура диспетчерам моим!..
А я… Чужим любуюсь счастьем,
И преклоняюсь перед ним.

Я хочу – не хотеть любви.
Она едет по мне трамваем.
Подо мной вся постель в крови.
Вы чудовище, Зорг!..

– Я знаю.

Наверное, я жестока.
Наверное, кровожадна.
Но что же делать с уродом,
Которому мать не жалко?

Удар – и в нокаут старушка.
Домой пошёл – преспокойно.
Мир сдохнет от равнодушных…
Да он уж – почти покойник.

По телеку пантомима
Такая, что в пору плакать.
Безумный? Лоботомия.
Здоров? Убить как собаку 7 7 *Собаки, простите. Вы ни при чем. .

Не подыгрывай мне. Не подыгрывай!
Не фальшивь, не люблю… Тошнит.
Я танцую с волнами, тиграми…
Мое сердце – как динамит!

А еще… я как поле минное:
Оступился… упал… пропал!
Провожаю улыбкой длинною
Всех, кто пер с корабля на бал…

На корабль! И – отдать швартовые!
Здравствуй, батюшка-Океан!
За страданьем – страданье новое.
За туманом – туман… туман…

Как славно – влюбиться в смелого!
Как стыдно – влюбиться в труса…
В тумане лошадка белая…
На крестике… казнь Иисуса…

Как сладко влюбиться в нежного!
Как горько влюбиться в злого…
Ты выдержишь все, конечно же…
Умрешь, не сказав ни слова…

Как просто влюбиться в честного!
Как тяжко – в лгуна, зануду…
Так весело… интересно мне…
А вдруг… полюблю Иуду…

Города, где живут любимые —
Согреваются их дыханием…
Потому и такие милые,
Несмотря на все расстояния.

От Хабаровска и до Таллина,
И от Североморска в Астрахань —
Обнимаю весь мир – отчаянно!
Со щенячье-индейской ласкою…

Над Ижевском и Омском – солнышко…
Над селом Тузуклеем – ясное!…
Исчерпать бы печаль до донышка!
Значит, жизнь прожить не напрасную…

Значит, счастье придет и в Горловку,
И в Донецк, и ко всем страдающим…
Кровь – стихами пойдет ли, горлом ли…
Плащ-палаткою снег нетающий…

И – в полет над старинной Ригою!
И – в обнимку с тобой – над Питером!…
Засыпаю с открытой книгою…
Потому что мы – небожители!

Потому что «награды» – мнимые.
Души близких – вот здесь и в космосе…
Города, где живут любимые —
Где-то в области шрама, Господи…

Непригодное в пищу мясо,
За которое тошно браться…
Неприглядная биомасса —
Пациенты реанимаций.

Там – дрожащие и нагие,
Вперемес – мужики и бабы…
Горечь родины! Стыд России,
Никогда не жалевшей слабых!…

Рвут катетеры – с мясом, кровью.
Ни словечка – терпи, папаня…
Вы, зачатые в безлюбовьи —
Вы ж когда-то умрёте сами!

Отольются вам эти слёзы —
Боль, отверженность, равнодушье…
Вы заплачете – слишком поздно.
Потому что… погибли души.

Корабль разбит. Но целы мы.
Вдвоем на острове безлюдном.
Держись, браток! Мы жить должны!
Сумеем, хоть и будет трудно.

И он – чужой – ко мне привык…
Построил хижину и лодку.
И не тянул за воротник,
Хотя вздымалось посередке.