Таня Станчиц - Проведи меня, Сталкер, по пустоши…

Пожалуйста, будь осторожней!
Ведь сердце – не крепче алмаза…
Ты умный и честный. Хороший…
Не прыгай над бездной безглазой!

Мы ищем свой дом. Мирозданье.
Мы ищем единых по крови.
Найди! И, пройдя испытанья —
Останься счастливым и добрым.

Эх, прогнать эти мысли взашей!
Любоваться сияньем природы!
…И не думать про тех малышей —
Нерождённых… Печально-свободных…

И забыть про мальчишек-солдат —
Где-то там, в поднебесье, их детки…
…Может, листьями тихо летят…
…Может, души их – птички на ветке…

В океане несбывшихся чувств,
Не случившихся в мире объятий…
… То ли плачу я… То ли пою…
… Смутно чувствуя: Сёстры и Братья…

О, сколько будет длиться эта пытка?
Понять! Простить! Но сердцу не прикажешь…
Ещё одна, последняя попытка —
Нежнее стать… Обкатанней и глаже…

Ещё одно, последнее усилье!
Убитая любовь – прообраз смерти…
И как саднят поломанные крылья…
И отзвук стона в страшной круговерти!

Я помню всё. Жестокие упрёки.
И свой порыв – безудержный, упрямый!
Ты чувствуешь теперь, как одинока…
Как безнадёжно горько слово МАМА…

Наверно, так устроено по жизни:
чтоб искру высечь – надобно страданье.
Стихи попёрли горлом… Ну, держись же!
Я ухожу на новое заданье.

Не важно, что и форма не по росту,
и голос мой негромок и простужен…
Быть настоящей, брат – легко и просто.
Но ангел над плечом мой – безоружен.

Он смотрит на тебя так удивлённо:
Молчание – ведь это знак согласья…
Пусть каждый умирает побеждённым —
но ты – ХОТЯ БЫ ПРОБОВАЛ! 5 5 «Пролетая над гнездом кукушки». Слова Мак-Мерфи, за которые я ему очень благодарна. – вот счастье.

Сказала слово «ГРЯЗЬ» – ты тут как тут:
«А, это про меня! Ну ты и падла!»
Я удивляюсь дико – ну, капут!
Зачем же выдавать себя? Не надо!

Чудовищная глупость. Дикий бред.
Вот это помесь – спеси и нахальства —
Придумать то, чего и в мыслях нет!
Как говорят: кто пукнул – тот признался.

Сказала слово «ЧИСТО» – снова тут!
«Не про меня! Да чтоб те было пусто!»
Прости, таких в разведку не берут.
Да, было бы смешно… Но очень грустно.

Долбили мне – любовь ужасна.
Объятие мужчин – насилье.
Учили быть скупой, бесстрастной.
И резали под корень крылья.

А я – как Ихтиандр в глубинах,
Привязанный на цепь, на якорь…
Учусь сама – любви невинной,
И женственной, и необъятной.

Генетика моя такая —
Люблю ядром и цитоплазмой!
Твой целый мир в себя пускаю…
И с радостью – бываю разной:

Щенком, индейцем, негритёнком.
Цунами, Умкой… Просто Таткой.
А иногда – твоим ребёнком,
Что по-особенному сладко.

Оставьте глупые затеи!
И как любить – не поучайте!
Мы чистые – душой и телом.
Мы любим и живём. Прощайте.

Я думала – мы тебе ну…
Я думала – мы тебе до…
… Башкой прислониться к окну,
чтоб только не выйти в него.

Я думала – мы твоя ра..
Я думала – мы твоё сча…
…А это всего лишь игра.
Ну ладно. Живи. Не скучай.

Я думала – вместе мы – си…
Я думала – вместе мы – лю…
… Быть глупой, слепой не проси.
Я тоже тебя разлюблю.

Ухмыляется рак
над распятой, дрожащей:
либо трус и слабак,
либо трус и обманщик…

Я умру в никуда —
и собака не встретит.
Облака ли, стада
проплывут на рассвете…

Как же вышло, брат, так —
без любви, без надежды?
Пусть отсев я и шлак,
только золото – где же…

Я сделала всё что смогла.
Я сделала всё что хотела.
Бесстрашно тебе отдала
свой разум, и душу, и тело.

По краешку чёрной дыры
ходила, от счастья шалея!
Напрасны такие дары…
Но я ни о чём не жалею.

Лонгфелло велел не страдать
о нежности, данной напрасно:
ведь всё возвращается вспять,
как первая тихая ласка,