Артем Тихий - Первый Всадник. Раздор

Пусть имена во бездну канут,

И заливаются огнём,

Менялось многое, но сутью,

Себя во мёртвых узнаём.

Мы племя есть одних пороков,

Во нас источник и века,

Во день грядущий из истоков,

Пусть и взирая свысока,

А в дне грядущем и над нами,

Сыны смеются и тоска

От повторения ошибок,

Что позабыли племена,

Под горделивый блеск улыбок,

Мы много лучше! Но спина,

Во шрамах прошлого, навеки,

О участь смертного трудна!

Вот башня гордая предстала,

В которой герцога чертог,

А эта комната! Познала,

Лишь тишину и средь дорог,

Отныне брат скитался младший,

И не делил с тобою слог.

«Я окружал крылом защиты,

Берёг от мира и беды,

Касанья мира ядовиты,

Благи намеренья, следы,

Что порождали духа слабость.

Я стал подобием звезды

Что призывает за собою,

Оберегал его всегда,

И почитая то нуждою,

Вдали от мира, среди льда», -

Во дни последние всё чаще,

Считал ты символом вреда.

Средь башни сей вершины хлада,

В твои покои дверь ведёт,

Там лик был женщины и чада,

Сын на коленях, и возьмёт,

Та дева книгу, слово льётся,

Легенду древности прочтёт.

Страницу дева повернула,

Чей волос чёрный и восток,

Не дом родной, сюда шагнула,

И навлекла на душу рок,

И Эльзой Рейн она являясь!

Нам уяснить пора урок.

Был Ариан, Король, сгоревший,

Средь трона в замке роковом,

И был один, и он сумевший,

Поднять восстание в былом,

Сразить восточного владыку,

Навеки став Небес врагом.

В страницах Ворон называют,

Иное имя носит род,

То есть род Корвус и считают…

Но то иных рассказов плод,

Иное нам того важнее,

Кто поддержал в былом поход?

Четыре века, не забылась,

Вражда и гнев, и та печаль,

Обида та ещё хранилась,

Мы помним Рейнов! И вуаль,

Дана вовек врага востока!

За родом Корвус поднял сталь

Далёкий предок девы этой.

О том восток не забывал,

Ещё горит в душе вендеттой,

Ещё отмщения желал!

Но вопреки тому сей герцог,

Любовью дерзкою пылал.

Любил глаза, о этот синий,

Оттенок моря глубины,

О эта кожа, что и иней,

Смущеньем крывшая, спины,

О гордый стан её, и воля,

И даже гордость ей даны.

Черты те тонкие обличья,

И пусть года берут своё,

Но не найти в тебе отличья,

Как десять лет назад её,

Ты повстречавший, эти чувства,

Вовек спасение твоё.

На ложе Эльза восседая,

А на коленях был ваш сын,

С тобою схожесть, и такая,

Судьба из рода всех мужчин,

Глаза от матери снискавший,

Глаза то запада равнин.

О Бьорне слушавший балладу,

О Храбрый Бьорн, что поразил,

Что бросил вызов льду и граду,

Был Armunglord в руках, убил,

Он великана, что посмевший,

Грозить востоку и ступил

Он для того во скал вершины,

Гирдмир там прятался от стрел,

Десятки с ним и те мужчины,

Погибли с честью и средь тел,

Из сил последних Бьорн сражался,

Гирдмира он сразить сумел.

В чертоги герцог заходящий,

И гласом встреченный во миг:

«Отец!» – и дланями объявший,

Твой сын, Алард, и детский лик,

Его сияет и безвольно,

К нему и сам тогда приник.

И Эльза вставшая, приникнет,

Той дланью тонкою к плечу,

И герцог тем тепло постигнет:

«Скрываю многое, молчу,

Но, без сомнения, признаюсь,

Навек остаться здесь хочу».

Но прежде чем сказать сумевший,

Слуга стучавший в эту дверь,

И блюдо, кубок, пар белевший,

То травы сонные. «Доверь,

Нам остальное, – скажет Эльза, -

А ты познай покой теперь».

Испивший после и средь ложа,

Своё пристанище нашёл.

«Его опять бледнее кожа,

Неужто рок отца тяжёл?

Я улыбаюсь, ты сказала,

Я сын достойный», – и обвёл

Атланта спящего сын взором.

«Он прилагает столь сил,

Чтоб не покрыть себя позором,

Но я всё ведаю, следил,

Отец страдает, мы бессильны».

«Покуда ты, Алард, хранил

Надежду тела исцеленья,

И лик тревоги что лишён,

Нам то достаточно, сомненья,

Отбрось, взываю, ведь силён,

Отец твой духом», – герцогиней,

Был сыну дар в ответ вручён.

Но благородно хоть звучавший,

Клокочет страх в её груди,

А ветер северный кричавший,

И гул рождается среди,

Сих окон башни, о взываю,

О Смерть же Бледная, уйди.

«Те земли Nelm я называю,

Где обретает род людской,

То «Колыбель», и я питаю,

Отраду чувства, что земной,

Есть путь стремления, познанья,