Артем Тихий - Первый Всадник. Раздор

Коль их ослушаться посмеют,

Я удивлён был, не тая.

Обвалы шахт тому причина?

Но если призван вами был…»

«Ты прав, воитель, и лавина,

Лишь начинается, мы тыл,

Приносим в жертву ради фронта».

Лорд Скарл промолвил и открыл:

«Годами в тайне прозябая,

Тебе я истину скажу,

Восток готовится, страдая,

А мы подходим к рубежу,

Когда войной пойдём на запад,

К тому я длани приложу.

И прежде чем ты вопрошая,

Позволь закончу речь свою,

В пыли корона, золотая,

Четыре века, не убью,

Тщеславья ради или власти,

Не для того зову Судью.

Как Эра Стали наступила,

Что мы Четвёртою зовём,

Смерть Ариана то явила,

Был моим предком, но о нём,

Не истязать отсель рассудок,

Четыре века крест несём.

Не крест отсутствия короны,

И не восток тому поля,

Мы возводили бастионы,

Мир изменяли, но петля,

Застоя бренного сомкнулась,

Мы не огонь, лишь тень угля.

И тот застой восток терзает,

Упадка Эрой назову,

Скал знаешь голод, устилает,

Не Скалы только, синеву,

Он поднебесья искалечил,

Как сон он смертный наяву.

Не мне, Хранителю Устоев,

К подобной речи прибегать,

Но правду молвлю средь покоев,

Король был вечен, но узнать,

Настало время перемены,

Ведь эта прошлого печать

Нас ядом дней былых убила,

Не позволяя сделать шаг,

И бездну мерзкую сулила,

Я не могу менять, мне враг,

Законы прошлого, что властью,

Пусть наделили, но и флаг

Я не могу поднять грядущий,

Но я сломать хочу печать,

Скажи, воитель, час гнетущий,

Со мной разделишь и встречать,

Готов ли, Эреон, ты новый,

Рассвет, что завтрашним назвать?»

Пусть и внезапно откровенье,

Но среди Скал известный как,

Рассвета Лорд, не удивленье,

Свидетель множества атак,

И к обороне привыкавший,

И тихим голосом: «Сей знак

Не ожидал услышать в зале,

Где прославляют только власть.

Война великая в финале,

Я ветеран, но и не страсть,

Отнюдь к сражениям питаю,

Лишь неизбежности то пасть.

Скажите мне, Небес Владыка,

Зачем мне знаний сих черта,

Коль мог быть брошен среди мига,

И водружён среди щита,

Отправлен в бой без отступленья».

«Причина есть, она проста».

Не отводя глаза сапфира,

Правитель Неба объявил:

«Не инструмент безвольный мира,

Стратег достойный, проходил,

Путями, где иные сложат,

Там свои головы, грозил

Ты силой меньшей бастионам,

Но неизменно побеждал,

Бросая вызов легионам,

Но никогда не забывал,

Не опьянённый крови жаждой,

Я потому сюда призвал.

Три года служишь мне исправно,

Но много дольше помышлял,

О том желании, недавно,

Все карты сложены и внял,

Не только разуму, но духу,

И лишь тебя он мне являл.

Не инструмент ты достиженья,

Но разделивший, и тогда,

Ты цель узнавший, пораженья,

Не будет более, звезда,

Иль загорится ярче солнца,

Или потухнет навсегда».

Вздохнул воитель, опускает,

Он свои длани, пальцы сжал:

«Я не люблю войну, лишает,

Но коль Небес Владыка дал,

Мне слово истины, то стоит,

И мне ответить, выступал

Назад три года без желанья,

Письмо отправлено и честь,

Она оказана, вниманья,

Благая роду, многим весть,

Но я сомнением ответил,

И для того причина есть.

Не почитаю я корону,

Не почитаю короля,

И без греха Его икону.

Я видел бранные поля,

Где жизнь отдавшие кричали,

Меня о помощи моля.

Супротив голода, я знаю,

Исток достойный, но цена,

Себе подобных убиваю,

И хоронил средь Скал сполна,

И без желания пришедший,

В обитель эту, но волна

Меня сразила осознаньем,

Калеку зрел перед собой,

Вы то скрываете, страданьем,

Был шаг оплаченный, слезой,

Что иногда, случайно, видел.

И уваженье правит мной.

Пусть ересь сказана и мною,

Я отрицаю Короля.

Но вы, Арториус, чертою,

Презрели жалость и угля,

Не вижу жалкого обличья,

Дух призывает, нет, веля

Не королю служить, калеке,

Он возомнил, что изменить,

Весь мир способен, и опеке,

Бросает вызов, вострубить,

Готов отныне о триумфе,

Готов я западу грозить».

И самым искренним поклоном,

Правитель Неба отвечал:

«И обещаю я, не троном,

Калеки клятва, коль дышал,

Я изменю твой дом во скалах,

Где слишком рано умирал.

Но не сейчас, я не желаю,

Терзать той смутою народ,

На смерть тем многих обрекаю,

Но я был вынужден сей ход,

Вершить законом, мы дождёмся,