Елена Александрова - Со вкусом рифмы

Поговорить про самое надёжное?
Про вечное, родное и несложное?
Тогда про тишину.
Одна она
Залогом счастья быть обречена.

Все лучшее – негромко или молча.
Злословить громко умный не захочет.
Не посчитает нужным добрый кто-то
Орать, как те лягушки на болоте.

Послушать тишину и помолчать?
Или врубить на полную и гнать?
Про тишину не будешь, с кем придётся,
А кто поймёт, тот молча улыбнётся.

Послушать тишину и умереть.
С Парижем отгорело, словно пьеза 4 4 Пье́за (русское обозначение: пз; международное: pz; от др.-греч. – давлю) – вышедшая из употребления единица измерения давления и механического напряжения в системе МТС (метр-тонна-секунда). – Прим. автора. :
С ним, нынешним, возможно громко петь
Пока ещё живую Марсельезу.

Поговорить и помолчать о тишине
Заманчиво.
Порой бывает не с кем.
О тишине молчать начни себе:
Обманчиво, обидно, больно, резко.

О тишине, которой не бывает,
Не говори.
Пускай она вещает.
Ещё спасает, лечит, обещает.
Послушай тишину.
Она решает.

Никогда не играйте без правил,
И в ворота одни не играйте.
Это самое главное право
Вы себе самому обещайте.

Никогда не прощайте издёвку,
Называя ошибкой по дружбе:
Малодушной натуры уловка
Вам сослужит недобрую службу.

Никогда не жалейте лентяев.
Тех, кто ноет и ноет без повода.
Склонны мы помогать негодяям —
С решетом отправляемся пó воду.

Никогда не старайтесь понравиться
Всем и вся – бесполезное дело.
Ну, а если хотите прославиться —
Начудите, как мудрость велела.

Никогда не идите навстречу,
Если кто-то навстречу ни шагу.
Забываются страстные речи —
Остаются скрещённые шпаги!

Меняется палитра настроения,
Меняется оранжевый на чёрный,
Лишь кистью проведёт чужое мнение —
И день родится серобурострёмный.

Фломастером и красками картинку
Рисует едко взгляд и замечание.
В твоём глазу заметили соринку?
Ну, и найди бревно им на прощание.

Всё просто и легко. Открой глаза.
Нас миллиарды – не жалей, кто жалит.
Один урок, один косяк, одна слеза.
Ты кисть возьми свою – она исправит.

И нарисуй в осенней хляби солнце,
Цветные листья вместо голых веток,
И день переродится, как оконце,
Залитое рассветным теплым светом!

А письма прилетают ровно в восемь.
Совсем не ждёшь, но тóтчас открываешь.
«А, может, не читать и сразу сбросить?» —
Читаешь, отвечаешь, удаляешь.

Уже полгода длится это «восемь».
Читаешь долго: кофе, сигарета,
И вдруг на дату – да, случилась осень,
Она глядит из писем, как с портрета.

Был яркий день, и пьяный томный вечер,
Ночной звонок куда-то не туда,
И цифра обернулась яркой встречей,
Как обернулась в сон твоя беда.

Обрывки фраз, мурашки и ознобы,
И до зимы, до первых холодов,
До первой ревности и неуёмной злобы
Искрило из любовных проводов.

Ошибок боль ушла, забыв фантомы,
И вот через года и километры:
«Привет, я точно знаю, что ты дома…
Я навсегда твоим остался ветром…»

И ничего не нужно объяснять,
Когда твои слова никто не слышит.
Закрыть глаза и просто промолчать.
Про сыр бесплатный знают даже мыши.

Не нужно объяснять, когда летят
Сухие листья мерзких обвинений.
Закрыть глаза и просто промолчать,
Оставив место для любых сомнений.

Не объяснять тому, кто сладко пел,
Желая посмотреть, как ты споткнёшься.
Закрыть глаза, не видеть этих дел,
И улыбнуться, если соберёшься.

Ещё нельзя по жизни объяснять
Простые вещи очень сложным людям.
Всегда найдётся тот, кого обнять,
И тот, кому без слов понятно будет.

Не объяснять, когда бушует зло:
Потом, как дождик, будет моросить.
У лодки жизни главное весло —
Любую грязь простить и отпустить…

Я кофе пью, дымится сигарета,
И, думая о будущих утратах,
Я вспоминаю то хмельное лето,
Убитое на поиск виноватых…