Андрей Сметанкин - «Я помню чудное мгновенье», или Александр Пушкин

Андрей Сметанкин,
Душанбе, Таджикистан,
24.09. 2015.

Уехал Дельвиг, друг прекрасный,
Союзник шалостей лицейских,
Судья невежеству бесстрастный,
Гроза жандармов, полицейских.
И снова я остался с няней,
Где одиночество поэта,
По существу моих признаний,
Лишь в пустоте двора и света.
Да что мне свет? Там всё мне скучно —
Поговорить там не с кем толком,
А здесь метель взывает звучно,
Шагая властно по просёлкам…
Пришло письмо от Воронцовой,
И вот сижу я перед печью —
Не откажусь от встречи новой,
Хоть и побьют меня картечью.
Я помню всё: и берег моря,
И камень тот, где мы сидели
И волны слушали, им вторя, —
Волнами сами быть хотели.
Что ныне пишет Воронцова?
О, как мне дорог почерк милый,
Знакомо перстня впечатленье
Сейчас душе моей унылой,
Коль надо сжечь письмо без гнева.
Сгорит в огне пусть без обиды —
Так Муза дней поёт мне слева,
А справа Пан ворчит побитый.
Елизавета попросила,
Как в прошлый раз, всё уничтожить.
Огонь, чудовищная сила,
Сумеет сжечь и приумножить
Мои печали и страданья
По мне утраченной свободе.
Настало время увяданья?
Мне двадцать шесть! Тружусь я в поте
Для сердца горестной отчизны
И для народа, что бесправный.
Зачем меня винить в софизме,
Моя печаль, мой недруг равный?
Но надо сжечь сейчас до буквы
И не оставить даже точки —
В огне сгорят и «фетр» пухлый
И «зла» забавные крючочки.
Пока ж на краткое мгновенье
Запечатлеть письмо желаю —
Великий шторм и дуновенье,
Я то дрожу, а то пылаю!
Вот сверху вниз рука бросает
Бумажный лист в огонь шумящий,
И лист трагично зависает —
Так устрашает зной палящий…
Огонь безумствует всё пуще,
Ему всё мало этой жертвы —
Я слышу гнев его ревущий
И вижу тягостные жерла.
Я отхожу – мне рядом страшно,
А он следит за мной коварно…
Иль провести мне вечер брашно,
Иль с листом сгореть мне парно?!
Вот страх прошёл. Вернулась няня
И у печи закрыла дверцу —
Пришла, как солнце, без обмана,
И в тишине согрела сердце
Своей бесхитростной любовью,
Как было это в давнем детстве,
Когда дышалось свежей кровью
И был я с радостью в соседстве.
Она накрыла вскоре ужин,
А после спела о Салтане,
И мне пришло, что людям нужен,
Дух стихотворца не устанет.
Ещё объемлет всю планету,
Войдёт в открытые пределы
И, уподобившись рассвету,
Во все концы направит стрелы
Великодушья и признанья
Всех человеческих явлений,
Своих надежд и упованья.
А мир пробудится от лени,
И, сбросив наземь цепи рабства,
Освободившейся душой
Построит храм земного братства
И заживёт большой семьёй.
Окончен ужин, убирает
Слезу с лица моя Арина,
Затем посуду и вздыхает —
Страдает, словно мать за сына.
Ах, няня, чистое сознанье,
Моих трудов товарищ верный,
Оставь в ночи своё страданье —
Я пред тобой всегда примерный.
Ведь ты не царь, чтоб мне склоняться,
Но добрый бог моей судьбины —
Нельзя без творчества слоняться,
Пока пенаты столь терпимы.
Не оседлать ли мне Пегаса,
Придти к Парнасскому владыке,
Очаровать свободой гласа?
Пусть зрелый слог звучит на стыке
Земных эпох и вдохновений,
Как справедливости радетель,
И шаг грядущих поколений,
Чему талант живой свидетель.
Она ушла, моя старушка,
И я в ночи один остался.
Так выпьем, что ли? Где же кружка?!
Лишь смех совы в ночи раздался…
Вернулся мыслей к Воронцовой,
Бумагу взял, перо, чернила
И стал писать я образцовой
Своё послание ревниво…
Что ревновать? Что пользы в этом?
Я лишь ревную от печали,
Что и в конце служить поэтом
Всё так же трудно, как в начале,
Когда свой первый слог свершаешь
Иль говоришь под солнцем слово, —
Одну любовь ты только знаешь
И ничего на сердце злого…
«Всё в жертву памяти я брошу —
И голос лиры вдохновенной,
Своих стихов былую ношу
И горечь плоти воспаленной,
И трепет ревности минувшей,
И мрак холодного изгнанья,
Меня надеждой обманувший,
Что обрету твоё признанье.
Ты, красота желанных мыслей
И мщенья бурное стремленье,
Даруй покой небесных высей
И поэтическое рвенье
И забери моё страданье,
И надели меня отрадой —
Прими печати воздаяний,
И это станет мне наградой.
Ты мне пиши, как можно чаще,
Не оставляй меня в унынье —
Другой любви не ведал слаще
И здесь не ведаю поныне.
Моей души лишь ты хранитель,
Тебе одной я доверяю —
Ты мой спаситель, избавитель
И верный путь к земному раю:
Душой стремлюсь, по жизни зная,
В разлуке горестно скучаю
И, на взаимность уповая,
Тобой живу, в мечтах – летаю!»