О эта грустная мелодия
Не то слеза, не то молитва
С надрывом: русская просодия —
Речетатив в оковах ритма.
То лошади несутся вскачь,
О-а – ударное звучание,
И над полями чей-то плач
И чьё-то скорбное молчание.
А вот опять изба горит:
А-и – как вскрик от боли.
И Пушкин с нами говорит.
«Я Вас любил» по нашей воле
Меняет смысл от ударения.
И интонации тротил
Взрывает мозг от удивления:
Он говорил? Так говорил?
И каждый дополняет смыслы,
Раскачивая, что есть сил
Как вёдрами на коромысле:
Любил Вас я. Вас я любил.
Теряет птица оперение.
И вырван ниткой зуб молочный.
И было ль чудное мгновение,
Теперь никто не вспомнит точно.
Что ты наделал, dolboeb?!
Умер Антон Носик, известный блогер с ником DOLBOEB…
Когда уходит кто-то важный,
Когда уходит кто-то нужный,
Мы вспоминаем, как однажды
Мы хохотали вместе дружно,
Как было нам легко и просто,
Как он был – мы, а мы – был он,
Как становились выше ростом,
Курить ходили на балкон,
У кошки принимали роды
И раздавали всем подряд
Котят неведомой породы,
Как подростковый наш отряд
Играл то в казаки, то в штандер,
То дрался с кем-то до кровянки,
По переменке как эспандер
Тянули, как играли в танки…
Потом влюблялись и взрослели:
В подъезде первый поцелуй,
Самозабвенно хором пели,
Кричали громко: не балуй!
Как водку жрали до икоты,
Когда серьёзен разговор,
Как выгоняли нас с работы
За правду, не за то, что вор.
Мы шар земной в руках крутили, —
Казалось, всё нам ни по чём!
Как женщин и детей любили,
Умели праздновать, кутили,
Умели подставлять плечо:
Споткнулся кто или в опале.
Мы знали, он был мы, а он…
Ребята! Как же мы попали!
Осиротел родной балкон,
Кричит Израиль, снявши кипы,
И москвичи… Сказать им что б?
Антон! Зачем весь этот кипишь?
Что ты наделал, DOLBOEB?!
Янушу Корчаку через 75 лет
Я сижу и корчусь
От боли тупой:
По улице – Корчак
И дети толпой.
Лица хорошие,
Звёзды Давида.
Страшное прошлое,
Фото для вида
Памятного кому-то.
Может быть, день или час
Пройдёт, не одна минута,
Он победил всех нас,
Смешной лысоватый Януш!
Пастырь, где твои агнцы?
Разве детей обманешь?
Разве они останутся
Там без твоей опоры?
Ангелы рвутся ввысь:
Скоро случится, скоро,
Только держись, держись!
Страшен ваш переход
Из ада прямо на небо.
Сколько весенних вод
В землю ушло! Мне бы
Память свою убить,
Да рука не поднимется.
Хохлы говорят «мить»:
Росток посади – примется.
В хоре на клиросе пой
На каждом из нас – порча.
Дети идут толпой
И с ними рядом – Корчак
Путь бесконечно длинный
Во всемирную славу
Дети идут в Треблинку
С Корчаком из Варшавы
Слова мои, что листья,
Шуршат едва.
Пуд соли должен съесть я,
Слова, слова,
Чтоб уложить вас в рифму
Строка к строке.
И бьюсь я лбом о рифы:
Не то, не те.
Беззвучные, но всё же
Хотят звучать.
Слова мои, прохожие —
Полёт мяча
Забитого в ворота.
Пропущен гол.
Кричит с трибуны кто-то:
Пошёл! Пошёл!
Ещё не зародившись,
Грядёт гроза,
Окутывает тишь высь,
А там – слеза!
Я говорю стихами!
Боже, какая блажь!
День под стихами стихает
Как после заката пляж.
Пишут меня стихи
Вязью замысловатой:
То непомерно тихи —
В ушах беруши из ваты,
То как удары дождя
В тёмные окна ночью,
То как призывы вождя
Стяги порваны в клочья.
В них я то шут, то кат.
Где моя гильотина?
То беден я, то богат —
Лампа в руках Алладина.
Юн, иногда старик,
Или старуха древняя.
Они – мой безмолвный крик,
Полупроводник из кремния.
Ни выплавить, ни вскипеть,
Хрупкая, – только тронь.
Могу как хрусталь блестеть,
И в сплав идти под огонь.
Рифмы мои не легки,
Смысла порой в них толика.
Крестиком хочу быть,
Они мне рисуют нолики.
С карандашом в руках
Замаливаю грехи.
На счастье моё и на страх
Пишут меня стихи.
Читать дальше