Татьяна Селезнева - Облепиховый чай

Ты вернулся, когда всё вокруг стало белым,

Наша дочь родилась, и на небе кружился снег.

20.12.2017

Между нами хмурятся километры —

Пять, двенадцать. Времени – полчаса.

Мне б с тобой лететь – непослушным ветром,

Виться в небе, путаться в волосах.

Говорят, что воздух – удел бессмертных,

В чьих глазах танцует живой огонь.

У меня в руках – тишина рассвета,

Я её тебе передам в ладонь.

Сероглазый август сквозь пальцы льётся

То ли пеплом, то ли седым песком.

Твой крылатый друг, точно сердце, бьётся,

Но летит потерянным лепестком

На восток, далёкий, как зимний вечер,

Когда я коснулась твоей щеки.

…Я бы клала руки тебе на плечи,

Чтоб согреть тебя от немой тоски.

Я тебе – в серебряном небе солнце,

Я тебе – маяк в синеве морей.

…Самолёт, как тень, на заре вернётся,

И твоя рука зазвучит в моей.

16.08.2017

Смерти нет

Сентябрь, как водится, прошелестел дождём,

Окрашенным в невысказанно белый.

Восточный фронт рябиновым огнём

Пылал, теряя небо, кровь и веру,

И каждый новый город был сражён

Смертельным танцем пуль, смолы и серы.

…Наш маленький невидимый отряд —

Ослепшие от света самолёты.

В излучинах седого сентября

Я стала штурманом, ты был ночным пилотом.

Мы для врагов – что неизвестный яд

В холодной песне первого полёта.

«К звезде!» – звучит приказ с клочка земли,

Не тронутого сброшенным снарядом.

И снова карты: «К1! Е3!»

Летает смерть так бесконечно рядом,

Что слышен каждый вздох ее и вскрик.

И плачет осень под железным градом.

За чёрной тенью не видать беды —

Я слышу голос твой: «Держи машину!»

И тишина… Потеря высоты,

И выстрел в темноте – и снова мимо!

Шепчу тебе: «Пожалуйста, дыши!»

Снижаюсь – но уходит жизнь незримо.

…А говорят, что нежность на войне

Теряется, как раненая птица.

Наш самолёт, что прошлогодний снег,

Упал, сгорая в отблесках зарницы,

А я стреляла, плача, как во сне,

Не забывая о тебе молиться,

Чтоб обошла тебя слепая смерть,

Чтоб ты из бессознанья возвратился,

Ты умирал, а я шептала: «Нет»,

Тебя целуя в длинные ресницы.

…А говорят, что нежность на войне

Забыта и уже не повторится.

Сентябрь, как водится, дождём прошелестел,

А белый стал невыразимо алым.

На том же месте через сотню лет

Тебя я снова за руку держала.

И падал снег.

И лился мягкий свет.

И смерти нет.

Как нас с тобой не стало.

23.09.2017

Амелии Эрхарт

Под крылом твоего самолёта вздыхает Атлантика,

Впереди – только вера, свобода и соль на щеках.

…Я пишу твоё имя мелком на страницах галактики,

Ты летишь, рыжим пламенем тая в живых облаках.

Этот мир, и чернильное небо, и ветер неистовый —

Всё в ладонях твоих, как штурвал, что поди удержи.

Ты – безумие,

Верность,

Отчаянье,

Вечность

И истина,

Говорят, в твоих венах разреженный воздух бежит.

Твой крылатый маяк самой яркой звездой зажигается,

Дотянуть до Европы – пусть даже на левом крыле.

А в руках океана – рассветное солнце качается,

Когда ты прикасаешься к бледной от страха земле.

Через тысячу лет – вся планета покроется инеем,

В синеве поднебесья останется сердце и лёд.

Но Атлантика спит, шелестя твоим северным именем,

И над тёмной водой неизменно летит самолёт.

08.08.2017

* Амелия Эрхарт – первая женщина-пилот, совершившая перелёт через Атлантический океан.

На приборной панели живые секунды светятся,

Точно звёзды на иссиня-розовом небе зимой.

…Помню, в детстве мечтала я вырасти жёлтым месяцем,

Освещать людям путь в темноте по дороге домой.

Только стала я, точно отец, белоснежной лётчицей,

И луна мне явилась сестрой в синеглазом краю.

…Это верное небо, как жизнь, никогда не кончится,

Если ты отдала ему сердце и душу свою.

На Земле остаются огни полосы посадочной,

Впереди – серебристые нити сплетают дожди.

…Я храню на груди твои письма, мой друг загадочный,

Ты на взлётной площадке меня поутру подожди,

И мы вместе отправимся к облаку сизо-нежному,

И огарок надежды в руках превратится в свечу.

Говорят, что любовь в небесах, словно шторм, мятежная,

Я дрожу почему-то, прильнув к дорогому плечу.

…На запястье нечаянный шрам серебрится месяцем,

На штурвале – квартет из сплетённых в волнении рук.

Обручённые небом когда-нибудь точно встретятся,