Ashiel Neronamyde - Потерянные

Встают на колени,

Издавая

Чудовищный вой.

Ты в «жёлтом доме».

Стянут ремнями.

Ужель ты безумен?

Смотрят лица камнями…

Ты пленник иллюзий.

С губ срывается стон.

Но стены сомкнутся –

Развеется он.

Взгляни, взгляни на мира суть

Глазами умирающего монстра.

Быть может, ты увидишь что-нибудь

На том клинке сияющем и остром?

Взгляни же, о, избранник божества,

Взгляни, Герой в священных латах!

Так почему же я не вижу торжества

В лице твоём, что стало серым и измятым?!

Зачем твой меч его сразил?

Ужель, что лик его ужасен?

Ты даже не вообразил,

Что дух его кристально ясен!

Увы, но в этом странном теле

Жила прекрасная душа.

Тебе подобные не смели

Здесь проходить. Он страх внушал.

Пронзивший его грудь обоюдоострый меч

Лишь обличает мне твой страх и твою глупость.

И я не слышу твою пламенную речь,

Которой ты скрываешь мысли скупость.

Затвори за мной дверь, когда я уйду.

И свет погаси, чтоб назад не манил.

Я прочь ухожу по тонкому льду,

Стирая в памяти ночи и дни.

Завесь зеркала и окна закрой,

Молчанием ночь ослепи.

Вьюжных снежинок кружится рой

В унылой белой степи.

Вьюга к утру мой след заметёт,

Скроет мой путь ото всех.

Годы спустя память умрёт,

Настанет жизнь без помех.

Скажи мне, что ты за ведьма?

Мой разум тобой одержим.

Скажи мне, ну что ты за ведьма?!

Скажи мне, скажи же, скажи…

Ты – снов моих королева,

Ты – божество дневных грёз.

О кто ты, печальная дева,

Чей взгляд прожигает насквозь?

Ты чиста и светла,

Словно полночи око,

А голос твой –

Шелест листвы одинокий.

Стоит мне лишь прикоснуться к тебе –

Ты тот же час исчезаешь.

Ты обитаешь как призрак во мгле,

И, словно туман утром, таешь…

Я с силой сжимала руку твою,

Удержать в этом мире пытаясь.

Я молил Харона, как ныне молю:

«Оставь его здесь, о скиталец!»

Но с каждой минутой ты всё холодней,

Тускнеет и гаснет твой взор.

И руки твои всё слабей и слабей…

Танат уже вывел узор.

Я готова была всё на свете отдать,

Лишь бы ты оставался со мною.

Как я боялась тогда отгадать

Миг, что станет последней волною.

Я любовью своей не смогла одолеть

Соперницы в саване белом:

Как же легко ей было стереть

Круг, что вывела я красным мелом!

Иногда любви недостаточно,

Чтоб преграды все в пепел стереть.

И тогда только холод остаточный

Не даёт тоске умереть.

Дождь отчаянно бьётся в окно,

Слёзы тихо стекают с ресниц.

Мне теперь уже всё равно,

Пусть смываются краски с зарниц.

Я бесконечно далеко

Лежу с мечом в груди.

Тебе поверить нелегко,

Но вот конец пути.

Смерть закрыла твои очи,

Смерть забрала тебя у меня,

Смерть ведёт тебя в царство ночи,

Туда, где нет моего огня.

Холод окутал саваном тело,

Труднее с минутой каждой дышать.

Что было чёрным – становится белым,

Так трудно теперь этот мир мне узнать.

Я не смогу проститься с тобой,

Я никогда не увижу тебя.

Память стечёт мёртвой водой,

Увлекая, терзая, губя.

Не горюй, не скорби и не плачь.

Забудь меня – я не жилец.

Уж сделал работу палач –

Предатель и смерти гонец.

Я обещаю нести боль достойно,

Я не склоню гордой главы.

Меня не сломить, как бы не было больно.

Меня не свергнуть обманом молвы.

Там, где лилась моя кровь на землю,

Вырастут розы дивной красы.

Смерти и памяти знак я приемлю

В нежной игре капель росы.

Я двинусь в путь, я пойду за тобой.

Я буду искать могилу из роз.

По терниям, пыли, воде голубой

Я пройду и в жару, и в мороз.

Когда я умру, в мире загробном

Годы спустя тебя буду ждать.

Мысли умрут о жестоком и злобном,

Своё сердце тебе смогу я отдать.

Когда я умру, мы будем вместе.

Когда я умру, я усну навсегда.

Я умру, я покину мир боли и лести.

Я покой обрету лишь только тогда.

Он помнит всё, он помнит до сих пор:

И неба синь, и бога ясный взор,

И крыльев белых лёгкий взмах

И ужас, жалость, страх в глазах.

И Он судьбу свою избрал:

Стал тем, кого же сам карал.

И был низвергнут Он с небес,

Он умер в муках, но воскрес.

И Он, чьё имя Свет Несущий,

Посеял хаос вездесущий.

И, крылья спрятав ото всех,