Евгений Козлов - Этюды романтической любви

Юноша, слушая бормотание старухи, несколько повеселел, однако, не поверил в правдивость всей этой истории. Былые его горести уже не казались ему такими уж страшными, поэтому он готов был следовать дальше. Как вдруг у него появилось желание спросить у рассказчицы об имени героини её рассказа. А старушка, словно не дожидаясь вопроса юноши, проговорила – Адэллия, так звали эту девушку.

Эта новость поразила юношу, ведь ту девушку, которая постоянно всюду бегает за ним и докучает ему, зовут точно также, в то время как он влюблен в другую.

Покуда он вновь вспоминал о своих проблемах в личной жизни, произошло ещё одно невообразимое событие. К скамье, на которой он сидел со старушкой, подошли люди в белых халатах, и повели эту пожилую женщину обратно в местную психиатрическую лечебницу. Старушка напоследок улыбнулась своему недавнему слушателю, словно намекая о судьбе тех, кого отвергли их возлюбленные. Юноша словно побывал в будущем, и от этой мысли ему стало действительно страшно. Он сразу осознал, сколь велика ответственность на него возложена, сколь жесток он порою был, сколь циничен и расчетлив, сколь он эгоистичен. Ведь он пока что способен предотвратить такое будущее, если гораздо благороднее и сердечнее отнесется к той несчастной девушке. Она заслуживает немного жалости и человеческой любви. И лучше друга, чем она ему не сыскать. Она будет ему верна, жертвенна. Она любит его, и он однажды полюбит её. Нужно только дай ей шанс сердечно раскрыться. Таким образом, мыслил юноша, покуда не наступил вечер, и ему нужно было возвращаться домой, где он откроет то письмо, прочтет его и ответит.

2015г.

Люблю тебя безумно, безумством покоренный,

Сокрушенный невольник вдохновенья.

В оковах сердца навеки заключенный,

Болью умираю в муках сотворенья.

Я святый образ деву вижу.

Невинной кротости царица.

Ее голос нежный, ее пенье слышу,

Словно воспевает Бога Рая птица.

Божественная муза в даре благословенья,

Как свет и ночь в единстве озаренья.

Не из тени воссияла, но из длани

Эдемским облаком – душа,

Во плоти прекрасной лани,

Мои творенья в прах круша,

Склонила гения ангельской любовью.

Столь великой, столь несчастной.

Пленила богоподобной красотою

Властью девы полновластной.

Смиряла холодом и жаром испепеляла

Мышленье юное, деянья всеблагие.

Надежда счастья угасала,

Познав сколь далеки самые родные.

Год разлуки – тысячелетье.

Минута взгляда – вечность без пространства.

Верьте!

Нищий в голоде сочиняет без жеманства,

Отдает половину царства за единый взор,

Девы милой ангелу подобной.

Но что вы кричите мне укор,

Будто она грешна похотью утробной.

Будто поцелуй ведом ее устам,

Ужели она не мне принадлежит?

Или иные тянулись к ее рукам?

Другой ее боготворил?

О горе мне, я призываю смерть!

Мне слезы станут пропуском в обитель,

Снова страданий пылких круговерть.

Любви искомый сочинитель

Умри, презренный червь у стоп Любимой.

Всеми гонимый окончи срок.

Любовь моя порождает лишь унынье страшной силой

Колдовской и одержимой, пророк

Мне жизнь, рожденная в обмане.

Ужели ты мне верность не хранишь?

Ужели я в ничтожном сане.

Ужели за непогрешимость ты меня коришь?

О горе мне, и пламя всем моим твореньям…

Изыдьте! Любимая невинна! Услышь лукавый рок!

Вы губите меня забвеньем,

И если и вправду творит она порок,

Пусть я ослепну, пусть стану глух.

И лик ее засияет ярче белизной.

Обратившись вслух.

Познаю миг очищения росой

Слов правды пред очами Бога.

Мне святы венценосные творенья

Воздержанного слога,

Признанья, откровенья

Духа. Но вы, шепчете о чем-то злом.

Глаголя – воззрись на деяния людские.

О том мудро рассуждает мой первый том.

Омывая берега морские

Оставьте отлученье

В пучине вод жемчужных лилий.

Пусть минет осужденье.

В очертаньях гибких линий

Предстанет дева.

И согрешенья развеются, простятся.

Между нами житницы любви посева,

Молчанья, созерцанья, наши взоры льстятся.

Моя любовь безумна, может статься.

Но не грех безумство то.

А безумье пред обществом и веком.

Системой будто решено,

Веселье окрашивается смехом,

Печаль одиночества слезами.

Но в любви чувства не пестрят,

Возбуждая ум высокими стезями.

Те сомнамбулы не спят.

Так сердце бьется тихо и во сне.

Прорывая оболочки стен