Михаил Ерёмин - Стихотворения

Сохатый крест рогов, как идола,
Возно́сит над кустарником.
Корову не выигрывает, а выпиливает
Из самых нежных мышц соперника.
Звучит в юдо́ли гонный рог
И ранит бок до соли.
Вдыхают ва́женки пригожие
Жестокий запах отца и сына.

Жук, возноси́мый призрачными волнами,
Желудки растений на коленях валунов,
Тундра, не тронутая тропами,
Возникают по ту сторону крыльца.
Плавают неживые окуни и караси
В аквариумных постройках икон.
Красивый отрок, словно лампу керосиновую
В ладонях вносит в дом окно.

Воздвигнутый в честь сотворенья вселенной
Аккумулятор воли растенья
Хранит в тайниках древесины
Нуклеин дохристо́вых распятий.
Полон святости нерукотворной
Биохра́м от корней до купола.
Тих и светел в белой колыбели,
Внемли дереву Бога, ребенок.

Животные обуваются в снежные следы
Или впадают в логово.
Растения гони́мы холодом
В лабиринты корней и луковиц.
Люди уменьшают до размеров обуви
Прису́щие водоёмам ладьи.
Подо льдом, как под теплым небом,
Фотолуг, фотолес, фотолето.

Ещё сомкнуты веки растений.
Нежидкий пруд. Неловкий чёлн.
Фебруари́йский след саней
И азбука подков на перфоле́нте.
Виде́нием весеннего окна
Не заслонить камина,
И юной девой сброшенная ткань
Имела форму платья для зимы.

Спящие параллельны шпалам.
Путь трехмерен, словно альков.
Бесшумен и необъятен
Встречный чёрный экспресс.
В путанице путников и путниц
Проводница, как мудрый суро́к савоя́ра,
Отыскивает пифагоре́йские сочетания,
Сулящие пробуждение.

Вернуть Создателю дары
В прозрачности рети́новой обертки:
И сеть валежника, в которой
Плененная трепещет пустота,
И антикупол с небом жидким,
И антикубок муравейника
С его поверхностью бегучей,
Корпускулярно-волновой.

Едва ль не самый достославный
Подобен медной орхидее
С чешуйчатым воздушным корнем,
Изгибистым и ядовитым.
Как между префиксом и суффиксом
Змея меж πέτρος и Петром. Вечнозелёный —
Не хлорофилл, а Cu 2(OH) 2CO 3—
Вознёсся ла́вровый привой.

В городских садках сирени не́рест.
Саженцы шалеют от безно́чья.
То́поли собой являют ряд
Превращений от скопца до рожени́цы.
Нет двоякоды́шащим деревьям
Полной кислорода темноты,
И ползут на ощупь словно Dendrobaenae
Ветви в белый свет.

От ливня отставшие капли бежали
В траву из листвы. Берег выполз на солнце.
А Каин и Авель, уто́к и основа,
Над отчим заливом сплетались в грозу.
С промокшею птицею в пасти осина
Отряхивалась, словно прòтоспанье́ль.
Прекрасная ясень качала над нами
Крылатых, еще неземных близнецов.

Беглец есть храм, подобный храмам
Таким как осень, храм Спасителя
И повесть про девицу Машу.
Бежать вражды и лжи,
Бежать грехов гордыни и суда,
Чтоб наизнанку, словно рукавицу
Темницу вывернув, припасть к стопам Того,
Чей храм сердца людей.

Задуманная как белоснежная лента,
В пятнах мазута, бензина, солярки
Дорога, как сплющенный ствол берёзы,
Местами, как раздавленная соро́ка.
Сугробы, утратившие кошачьи повадки,
Не крадутся, не притаились, не обернутся зано́сом.
Мост не прыжок, а шаги под марш, и только
Полынья ещё вздрагивает, как засыпающий окунь.

Блеснёт на солнце паутины каните́ль,
Как трещина в глухой стене июля, за которой
С осенней бижуте́рией сырая повалу́ша;
Сквозняк, как щупальце, из трещины метнется
И вырвет белый клок из шара Эйлера;
И перекро́й предстанет миру
Как дополнение ко множеству семян,
Уже обретших эпите́лий перегноя.