«Роскошная свежесть пейзажа весеннего?..»
Роскошная свежесть пейзажа весеннего?
Пейзажа весеннего свежая роскошь!
Ожившая тундра у стада оленьего,
Тундра сверкает, как новая брошка…
Камчатскому литературному объединению «Земля над океаном» посвящается
В домике стареньком, на втором этаже,
Вечерами сходятся любители словесности
Без приглашений, без протеже,
А также без мировой известности…
Сколько незнаний и знаний различных,
Вкусов да взглядов сходится тут!
Сколько родится замыслов личных,
Сколько сгорает собственных пут!..
Мы – начинаем. Всё – начинаем.
Богатые самые люди на свете:
Мы завтра напишем, мы верим, мы знаем
Наши поэмы о наших Джульеттах!
Заселим романы героями века,
Детские книжки добрыми феями!
И встанут в библиотеках
Наши тома
с большими идеями!..
Не прост, не прям, не угловат,
Но гибок, мягок, простоват.
Он руководству не откажет
И подчиненным «нет» не скажет.
Он не кричит, не критикует,
Не мрачен, но и не ликует.
Не разжигает ссор заразных,
Не гасит проблесков маразма
В том коллективе, где живёт…
И результат: средь всех слывет
Руководителем он зрелым,
Принципиальным, чутким, смелым…
Знакомы ль вы с таким лицом?
Знакомы?
Значит, стих с концом.
Квартира его – чаша полная!
Паласы и стенки, жена и рояль,
Красивые книги, прекрасные полки,
Картины, меха, не советский хрусталь…
Годами сносилось, свозилось, стекалось
Из-под прилавков, баз и складов…
Каждая малость не дёшево далась,
Но каждая малость стоит трудов!
Вот этот сервиз – чтобы слушать восторги,
В которых растерянность с завистью свиты.
Вот чешская мебель из военторга —
Отлично рисует на лицах убитость!
А это жена. Дефицитного свойства!
Куда эффективней ковров всех и ваз:
Как радостно видеть дрожь, беспокойство,
Когда её в гости привозишь для глаз!..
Полною чашей квартира искрилась —
Тем, что копилось по каплям, по крохам…
Крохами, каплями жизнь растворилась
Данью восторгам, фальшивым вздохам…
6 сентября 1980 г.
У Петровых вечер целый
Гробовой висит покой:
У Петровых – «черно-белый»,
Иванов купил – «цветной»!
Вся семья в тоске, в печали —
Ищет,
думает народ!..
«Есть!..» – Все разом закричали —
Не семья – водоворот!
У Петровых целый вечер
Вся семья в объятьях мук:
Всех Петровых врач, вишь, лечит.
Сидорова – доктора наук.
Всё семейство ищет выход,
Сотрясая сеть знакомств.
Наконец-то: доктор Дыхов
Связан
выгодой
тишком…
У Петровых вечер целый…
Кузнецов достал сервиз!
Есть сервиз!
И снова дело —
Иванов добился виз…
И Петров.
Но снова этот,
За стеной, ловкач, урвал
Две подписки на поэтов…
Стой! Петров, к чему запал?
Что за этим, за реваншем?
Что за смысл в делах таких?
Отвечал Петров: «Знай наших!
Мы ведь тож не простаки!».
Так и прожил для соседа,
Для других – не для себя…
Но того, чудак, не ведал
Жизнь свою,
свою ! губя…
Тропинки строк
слагались в тракт стиха.
Лишь комья многоточий отлетали…
И белая пустыня —
мертва, тиха —
Покорно таяла и исчезала…
По тракту полосатому бежала
Моя душа…
Через помарки и пробелов ямы…
И ручка, с высунутым жалом,
Тянула вниз её упрямо…
Что ж там, в конце? Какое слово
Мой путь в пустыне завершит?
И будет ли тот путь основой
Для мыслей чьих-то,
мыслей новых
Иль будет без труда забыт?!..
Другие засоряли реки, вырубали лес.
Другие били птиц, зверьё, ловили рыбку.
Другие думали: «Наш мир – неистощимый Крез…»
Другие озабоченно бубнили про ошибки,
Когда Природа отвечала им взаимностью —
не местью:
Пустыни…
Пустота…
Дегенераты…
Другие… Но – не он.
Он не был с ними вместе.
Он занят был.
Собой.
Своею честью.
Престижем.
Именем.
Писал в тиши трактаты…
Он занят был.
Собой. Своей душой. И телом…
Он неживого ради – травил в себе живое.
Он истреблял ненужное.
Он заполнял пустое.
Он создавал СЕБЯ!
Всё ради Дела делал…
Он аромат цветов не пил весною ранней
И первого дождя струн не перебирал…
И в море золотом не плыл средь зданий,
Когда на кудрях туч осенний луч заката угасал…
Зачем ему забавы праздного поэта?
Ценителя не Времени – мгновений,
Ведь это просто глупо: сторожить рассветы
И растерять к закату итоги наблюдений?!
Зачем впустую тратить жизнь,
как алогичный предок,
Рациональный Разум пустот – не признаёт!?..
Читать дальше