Олег Голубев - Прогулки с Данте. Ироническая поэзия

Обслуживала
С Данте,
Как могут лишь
Сотрудницы
«Райпо».
Вокруг сидели
«Мертвецы»
И ели.
«Хм, трупы
Любят трупы
На обед!» —
С усмешкой говорил
Мне Алигьери.
А уж ему
Я верил как себе.
И пела «караочная»
Певица,
Пытаясь выглядеть
Взрослей и сексапильней.
Стреляли глазками
Невинные блудницы.
Базарили «крутые»
На мобильный.
А Данте, заказавший
К пиву крабов,
Ругал науку,
Крабов
И прогресс…
И защищал
Евреев от арабов.
Я думал: «М-м,
В политику полез!»
Он философствовал —
О сразу двух
Кореях.
О войнах, странах
И задачах стран.
И защищал арабов
От евреев…
И от грехов
Последних христиан.
Потом переключился
На поэтов.
Но суперлаконично,
В двух словах.
«Все это уже было
С кем-то, где-то!..» —
Мелькнула мысль,
Пробив дыру
В мозгах.
Мелькнула мысль
И улетела пулей.
Упал на скатерть
«Красного» бокал.
Куда-то подевались
Тома с Юлей.
А Данте плел
Про женский
Идеал.
Про меру и
Божественность
Таланта.
Кричал, что было сил,
Мне – прямо в ухо.
«Пойдем! – сказал я: —
Алигьери Данте!..»
«Пойдем!» – сказал мне
Алигьери сухо.
И вот мы на реке.
И удим рыбу.
Каким нас ветром
Занесло сюда?!
Я так ему и выпалил:
«Спасибо!..»
А что я мог еще
Сказать тогда?
Скучней, казалось,
В мире нет занятья,
Хоть и поймали
Пару пескарей.
Как вулканическую лаву,
Все проклятья
Я извергал
На Данте и червей.
Спокойствие других
Себе дороже!..
Но понемногу
Все же я размяк.
И хоть хотелось
Скорчить Данте рожу,
Так не со зла,
А как бы просто
Так.
И комарам, и разным
Липким мошкам
Зловредно – я
Был рад
Как на духу.
Потом уж мы
В золе пекли картошку
И ели горяченную
Уху.
И так мы с ним
Смотрели на
Цветочки,
Как будто верили —
Трава заговорит!
По одуванчикам,
По белым их
Комочкам,
Был путь в Божественное
Ярок и открыт.
Он говорил
Про ангелов и небо.
Я говорил
Про наш земной
Устой.
Он говорил, что
Лучше там,
Где не был.
А я – что лучше то,
Что под рукой.
Он жил в своем,
Придуманном им свете.
И утверждал,
Что он насквозь
Всех видит.
А я ему – так сразу
И ответил,
Так и сказал:
«Пошел бы ты,
Овидий!..»
А впрочем – мне
Все было безразлично…
А он, он нервничал,
Ругая насекомых!
И вдруг вскочил
И вскрикнул:
«Беатриче?!»
Но это снова были
Юля с Томой.
И все испортили
Смешливые девчонки,
Хоть и дополнили
Изгибами телес.
Их шутки
У меня сидят
В печенках!..
А Данте проявлял
К ним интерес.
И углублялся с ними
В темный лес.
И декламировал стихи
О Беатриче…
И под купальники,
Смеясь,
К обеим лез.
И земляникою лесной
Обеих пичкал.
Потом – он стал нырять
И утонул…
Все бросились за ним,
Его спасая!..
Спасли и откачали.
Он заснул.
Я прочитал над ним
Главу из «Рая».
В двенадцать дня
У речки незнакомой
Я не читал
Заумней вариантов!
Уснули сном младенцев
Юля с Томой,
Но был разбужен
Своим «Раем»
Данте.
Сказал он нервно:
«Слышишь, никогда
Не смей – меня
Мне приводить
В пример!..»
Мол, «Рай» его
Такая лабуда!..
А я сказал: «Ну да уж,
Не Гомер».
Тут мы расстались…
А столкнулись снова
Так месяцев примерно
Через десять.
«Ты как?» – спросил я.
Он сказал: «Хреново!..»
И выпили
Положенные – двести!

«Суровый Дант…»

Читать дальше