Рита Волкова - Мальчик

Прихожу как-то домой,
а Манечка сидит на кухне,
«радиво» слушает и плачет.
Из динамика доносится:
Красивая девчонка,
кричат мне вслед,
красивая девчонка, а счастья нет… [6] Из песни Т. Овсиенко «Игрушка».
Я спрашиваю:
«Ты чего плачешь?»
А она:
«Красивая, а счастья нет,
ну прям как я,
в чужой сторонушке
у чужих людей…
Сииротинушка!»

«Белая гвардия – белая стая…
здесь похоронены лучшие-лучшие…
Кладбище Сент-Женевьев-де-Буа» —
хрипит и трескает виниловая пластинка.
Я повторяю за нянюшкой,
как молитву, их имена:
Акулина, Левонтий,
Авдотья, Степан, Василиса,
Саклетина, Матрена, Степанида.
Она красит оградки в белый цвет.
Только в белый,
потому что
если в какой иной,
то мертвые не простят!
Вдруг начинается гроза.
Гром. Молния. Светопреставление.
Кульминационно-театрально.
Дождь из темно-фиолетовых туч
сыплет на голову
холодными свинцовыми пулями.
Нянюшка просит у Бога пощады,
читает «Богородицу»,
хватает меня за руку
и мечется меж надгробий.
Я-то знаю, как она боится грозы!
Боится, что молния попадет в нее и убьет.
Она выключает все электроприборы в доме,
повязывает «полушалку»
и садится подальше от окна.
Мы ищем укрытие,
но среди мертвых его не так просто найти!
Вдруг нам попадается не то беседка, не то склеп.
Пахнет сыростью,
мокрой древесиной и смертью.
Воцаряется мертвая тишина.
И только дождь
барабанит по крыше в такт сердцу,
как будто, если он прекратится,
и сердце тоже остановится
и мы прекратим свое существование!
И не будет ничего.
Только белый цвет! Белый свет! Небытие.

Из пены родилась морской,
Ступила на брег,
Покорила навек
Сердца людей!
Ты, моя Любовь!
Как известно
из римской мифологии,
Венера – богиня любви.
Конечно, моя Венера
не сошла с небес
и не ходила по морским волнам.
Повстречались мы,
я бы сказал, волей случая!
И земля не ушла из-под наших ног,
как бывает у влюбленных
с первого взгляда.
Письма, километры строк к тебе,
несу слова,
несу улыбки,
поцелуи несу,
но как мне вынести
прощание с тобой!
– Сегодня ничего! —
сочувствующе говорит мне почтальон.
И завтра, и послезавтра тоже.
Пишу на магнитную ленту слова,
тебе должно понравиться,
ведь ты так любишь
мой «янтарный» голос!
Но ответа не последовало.
Молчание,
как будто мои слова уходят
в сливное отверстие канализации,
как вода!
У меня такая пустота внутри,
и мне нечем ее заполнить!
Я вою волком ночами!
Я все решил, решился,
хватит, устал!
Сегодня был у тебя.
Просто сел на электричку
и поехал в неизвестном направлении.
Вот так просто:
измучил, истерзал себе душу,
бросил все
и порезал
на мелкие кусочки расстояния.
Под стук колес
я несколько раз прокручивал в голове
нашу встречу.
Какая ты теперь?
Как живешь?
Чем дышишь?
Но знал одно,
что ты будешь рада,
рада мне!
В старом деревянном доме
я застал лишь твою мать,
которая была, конечно,
не в восторге
от невесть откуда
свалившегося гостя.
Но весьма благосклонно
обмолвилась о тебе парой фраз
и предложила остаться на ночь.
Я, в свою очередь, поблагодарив,
направился к выходу.
Дверь оказалась
неподатливой и тяжелой,
словно она,
сговорившись с тобой,
не пускала меня обратно.
Я шёл по узкой проселочной дороге,
а из моих глаз дождем
лились слезы.
Сердце мое было
переполнено отчаянием.
Рядом со скамейкой
на вокзале,
где я дожидался поезда,
сидел пес
и жалобно смотрел на меня.
Я выпотрошил
внутренности своего рюкзака
в поисках хлеба,
зрелище голодных собачьих глаз
для меня было невыносимым!
А ты в Москве и ничего не знаешь…

Иногда моя память
позволяет мне вспомнить тебя,
но воспоминания
всегда такие обрывочные.
Они как осколки от снаряда
в моей голове:
Ты сидишь на скамейке в парке,
я подхожу и сажусь рядом.
«Привет!» – улыбаешься мне ты.
Я хочу поцеловать тебя,
но вокруг так много людей.
Жаркий день,
медленно переходящий
в удушливый вечер.
На твой вспотевший лоб
налипли золотистые пряди.
Ах, как ты прекрасна
и похожа на «Данаю»
Густава Климта!
Мы разговариваем, смеемся
и заранее грустим
о том, что надо будет прощаться.
В разговоре ты,
жестикулируя руками,
задеваешь сережку
и теряешь ее в траве.
Мы долго ползаем
на четвереньках.
Отчего ладони и коленки зеленеют,
но так ничего и не находим.
Ты, торопясь домой,
огорченно бросаешь:
«Ну и черт с ней!»
Я остаюсь стоять на коленях,
решаю не сдаваться
и через битых полчаса,
нахожу невесомый серебряный шарик,
сотканный ювелиром,
будто кружево.
Это была моя маленькая победа!