Павел Байков - Дословная тишина. Книга стихов

У живого за хвост человека

Скособочено время внутри:

Из пустого кармана – с разбега,

Он глядит сразу нб две зари.

А в прокуренном сердце иголка

Отдаётся ногами вперёд.

Время тянется быстро. Как долго

Жить осталось в искусственный лёд?

Над землёй разрастаются солнца —

Сыном, Духом Святым и Отцом,

Где на множество маленьких порций

Нарезается время свинцом.

Душа от тела отрывает кровь —

Ей влага зрячая разумней после тела.

Сухая глина возвратится вновь,

Туда, откуда свыше прилетела.

Оттуда осень кажется весной,

Там свет по кубикам возводится в квадраты,

Туда проснётся то, что было мной,

Без имени и сумеречной даты.

Юный Боже лесных фотографий

Трепет сферы воздушных девичеств

Принимал как свою бесконечность.

Полыхающим снегом окутан,

Он разбитые чаши событий

Наполнял отражением мёда.

Внутривенное солнце в зените —

Время выхода в собственный космос,

Изразцовое время2 (в квадрате),

Где в растительном омуте текста

Обитает загробная рыба,

Как сестра без сестры и без брата.

Отрываясь от берега ночи

На исходе бессонницы летней,

Принимая свою бесконечность,

Я смотрел на полярные звёзды,

Как рассвет отделялся от волка,

Обнаженного кровью оленьей.

Полнолуние молится в сторону сонной артерии.

Вниз словами шевелится книжная пыль эзотерики.

Заколочена кровь. Заживает Второе Пришествие.

Утопая в часах, друг за друга цепляются шйстерни.

Время ходит е-два – е-четыре за линию вечности.

Храм от света отрезан горящими в золото свечками.

Осыпается дно. На зубах сокровенное крошево.

Затекают конечности в щели дальнейшего прошлого.

Я учился любить на живых организмах по полочкам.

Занимался огнём, проходя курс ранений осколочных.

Закрывался в глаза. Выживал из ума до последнего.

О себе сам с собой разговаривал через посредника.

Нет сегодня, нет завтра, нет будущей жизни над пропастью.

Посторонние мысли приходят священными тропами.

Проливается боль. Мой клинический ангел беспомощен.

Полнолуние молится в тонком сиянии облачном.

На меня напала туча.

Ну, не туча пусть, вода.

А вода хоть и трескуча,

Но не треснет никогда!

Пароход мой под парами —

Выдох, вдох, пустой гудок.

Деньги пахнут комарами,

Улетающими в долг.

Бесконечная вода

Вытекает после смерти

Из лежащего туда

В не надписанном конверте.

Отрываются шаги

От земли в открытый воздух —

Ты беги, беги, беги

Через край, пока не поздно.

Не найдя в исподнем счастья,

Встав плашмя из-под земли —

Буду я здоров на части

Без покойницкой сопли.

А когда меня накормят

Этой жизнью на века —

Буду я в разумной форме

Разлагаться свысока.

Угольки по уголкам

Тлеют нищему на память:

Дом, сгоревший в Божий храм,

Не вернуть и не оставить.

Всё рассчитано дотла.

Зимний лес под сердцем кружит.

Жизнь за шиворот прошла,

Заключённая снаружи.

Никуда и ниоткуда,

От вращенья натощак,

Бьётся заживо посуда

С содержимым сообща.

И глядят потом осколки

Преломляя Божий свет,

Как проходит век недолгий

Человеческих котлет.

Под уздцы схожу с ума,

Кем – неведомо – ведомый

Сквозь лекарственный туман,

Обнуляющий изломы.

Раздвигая на ходу

Свет руками, с мёртвой точки

Я кого-то вниз веду,

Головой в себя просрочен.

Где-то кровью, где-то потом,

Где-то желчью со слезой,

Протекала в стол работа

Человека над собой.

Океаны в каплях влаги,

Отпущение трудов…

Слиплись буквы на бумаге

В нечто чёрное без слов.

Сердце бьётся в пустоту,

Бьётся с кукольною скукой —

Сокращённый с корнем стук…

И в ответ ему ни звука.

Как вести себя туда,

Где в лицо попутный ветер,

Где на солнечный удар

Рассыпаешься в ответе?..