Логфелло Генри - Песнь о Гайавате

В тьме таинственной, великой

Дней безгласных, дней грядущих.

На гробницах наших предков

Нет ни знаков, ни рисунков.

Кто в могилах, - мы не знаем,

Знаем только - наши предки;

Но какой их род иль племя,

Но какой их древний тотем -

Бобр, Орел, Медведь, - не знаем;

Знаем только: "это предки".

При свиданье - с глазу на глаз

Мы ведем свои беседы;

Но, расставшись, мы вверяем

Наши тайны тем, которых

Посылаем мы друг к другу;

А посланники нередко

Искажают наши вести

Иль другим их открывают".

Так сказал себе однажды

Гайавата, размышляя

О родном своем народе

И бродя в лесу пустынном.

Из мешка он вынул краски,

Всех цветов он вынул краски

И на гладкой на бересте

Много сделал тайных знаков,

Дивных и фигур и знаков;

Все они изображали

Наши мысли, наши речи.

Гитчи Манито могучий

Как яйцо был нарисован;

Выдающиеся точки

На яйце обозначали

Все четыре ветра неба.

"Вездесущ Владыка Жизни" -

Вот что значил этот символ.

Гитчи Манито могучий,

Властелин всех Духов Злобы,

Был представлен на рисунке,

Как великий змей, Кинэбик.

"Пресмыкается Дух Злобы,

Но лукав и изворотлив" -

Вот что значит этот символ.

Белый круг был знаком жизни,

Черный круг был знаком смерти;

Дальше шли изображенья

Неба, звезд, луны и солнца,

Вод, лесов, и горных высей,

И всего, что населяет

Землю вместе с человеком.

Для земли нарисовал он

Краской линию прямую,

Для небес - дугу над нею,

Для восхода - точку слева,

Для заката - точку справа,

А для полдня - на вершине.

Все пространство под дугою

Белый день обозначало,

Звезды в центре - время ночи,

А волнистые полоски -

Тучи, дождь и непогоду.

След, направленный к вигваму,

Был эмблемой приглашенья,

Знаком дружеского пира;

Окровавленные руки,

Грозно поднятые кверху, -

Знаком гнева и угрозы.

Кончив труд свой, Гайавата

Показал его народу,

Разъяснил его значенье

И промолвил: "Посмотрите!

На могилах ваших предков

Нет ни символов, ни знаков.

Так пойдите, нарисуйте

Каждый - свой домашний символ,

Древний прадедовский тотем,

Чтоб грядущим поколеньям

Можно было различать их".

И на столбиках могильных

Все тогда нарисовали

Каждый - свой фамильный тотем,

Каждый - свой домашний символ:

Журавля, Бобра, Медведя,

Черепаху иль Оленя.

Это было указаньем,

Что под столбиком могильным

Погребен начальник рода.

А пророки, Джосакиды,

Заклинатели, Вэбины,

И врачи недугов, Миды,

Начертали на бересте

И на коже много страшных,

Много ярких, разноцветных

И таинственных рисунков

Для своих волшебных гимнов:

Каждый был с глубоким смыслом,

Каждый символом был песни.

Вот Великий Дух, Создатель,

Озаряет светом небо;

Вот Великий Змей, Кинэбик,

Приподняв кровавый гребень,

Извиваясь, смотрит в небо;

Вот журавль, орел и филин

Рядом с вещим пеликаном;

Вот идущие по небу

Обезглавленные люди

И пронзенные стрелами

Трупы воинов могучих;

Вот поднявшиеся грозно

Руки смерти в пятнах крови,

И могилы, и герои,

Захватившие в объятья

Небеса и землю разом!

Таковы рисунки были

На коре и ланьей коже;

Песни битвы и охоты,

Песни Мидов и Вэбинов -

Все имело свой рисунок!

Каждый был с глубоким смыслом,

Каждый символом был песни.

Песнь любви, которой чары

Всех врачебных средств сильнее,

И сильнее заклинаний,

И опасней всякой битвы,

Не была забыта тоже.

Вот как в символах и знаках

Песнь любви изображалась:

Нарисован очень ярко

Человек багряной краской -

Музыкант, любовник пылкий.

Смысл таков: "Я обладаю

Дивной властью надо всеми!"

Дальше - он поет, играя

На волшебном барабане,

Что должно сказать: "Внемли мне!

Это мой ты слышишь голос!"

Дальше - эта же фигура,

Но под кровлею вигвама.

Смысл таков: "Я буду с милой.

Нет преград для пылкой страсти!"

Дальше - женщина с мужчиной,

Стоя рядом, крепко сжали

Руки с нежностью друг другу.

"Все твое я вижу сердце

И румянец твой стыдливый!" -

Вот что значил символ этот.

Дальше - девушка средь моря,

На клочке земли, средь моря;

Песня этого рисунка

Такова: "Пусть ты далеко!

Пусть нас море разделяет!

Но любви моей и страсти

Над тобой всесильны чары!"

Дальше - юноша влюбленный

К спящей девушке склонился

И, склонившись, тихо шепчет,