Александр Стешенко - песноПлетие. Стихотворения, тексты песен

Тонок лёд на переправе.
Ах, не пойти б к чертям ко дну!
Дорог я, конечно, маме, а в любви, как на беду
Запылал! И вожжи сбросив,
Мчусь по льду, как втёмную!
Кони верные проносят над пучиной чёрною!

У ворот огни, встречают, я ловлю любимой взгляд,
И целуя, обнимаю, жарким пламенем объят.
Уезжает на чужбину, за «бугор» моя любовь.
Ну а мне, как прежде деду, за топор или багор!

Одинокий, одинокий,
Зимний месяц ясноокий,
Провожаешь, как всегда, кого-то вдаль.
Не смотри ж ты к нам в окошко,
До утра совсем немножко…
А коней, коней сегодня мне не жаль!

Я не знаю, как жить буду завтра
Без твоих нежных губ и тепла,
Как мне жить, как мне быть уже завтра!
Если встреча сегодня прошла.

Бессердечные, странные звёзды
Нам насмешливо смотрят в глаза.
Не расстаться сейчас – невозможно,
А расстаться и вовсе нельзя!

Но ты приходи! Слышишь?
Я буду всегда ждать тебя!
Приходи вечером,
Приходи утром,
Приходи ночью,
Приходи днём,
Приходи, когда хочешь,
Но лучше приходи
И не уходи, любимая!

Я не знаю, как жить буду завтра
Без тебя, мой волнующий друг,
Лишь печаль мне – удел безотрадный,
А тебе круг привычных подруг.

Бессердечные, вечные звёзды
Нам насмешливо смотрят в глаза.
Не расстаться с тобой – невозможно,
А расстаться и вовсе нельзя!

Но ты приходи! Слышишь?
Я буду всегда ждать тебя!
Приходи вечером,
Приходи утром,
Приходи ночью,
Приходи днём,
Приходи, когда хочешь,
Но лучше приходи
И не уходи, любимая!

У столика, у крайнего, направо и в углу,
Сидит в кафе печальная, с напитком «Кенгуру».
Божественно красивая, я вспомнил образа!
Девчонка очень милая, как лань или коза!

И мне, такому странному, с цыплёнком табака,
Помятому, небритому, вливается тоска!
Ну, как её красивую, с напитком «Кенгуру»
Привлечь хотя б при выходе, иначе я помру!

Ресницами прекрасными я опьянён совсем,
Уже не до цыплёнка мне, его почти не ем!
Шепчу официанту: жевать, мол, не могу!
Неси скорей девчонке той напитку «Кенгуру»!

Божественно красивая вдоль столиков пошла
И вдруг ко мне застывшему с улыбкой подошла:
«Ну, как такого странного я раньше не нашла?
Помятого, небритого, с цыплёнком табака!»

Ресницами прекрасными, как веером, взмахнув.
Я ж, ей заворожённый, и глазом не моргнул.
Большую кость берцовую, как бабочку, сглотнул,
А мой сосед по столику прибор перевернул!

И дальше завертелось: наркоз, пинцет, игла.
Домой нас вместе скорая к полночи привезла.
И вот сижу, наглаженный, мне вовсе не до сна!
Печальная красавица, печальная красавица,
Печальная красавица – теперь моя жена!

Южнее Пешавара у кишлака Линзани
В подземных казематах на каменном полу
Разбитыми губами «неисправимым» надо
В браслетах и оковах заучивать суру.

Под свист бичей Шурави обряды исполняли
И ужас оловянный врезался им в бока.
Их в бузкаши терзали и кожу обдирали,
Наградою чадара для пленников была.

Шурави, шурави, шуравушка.
Горька пакистанская травушка.
Баланда, да чарс и насвай,
А за казематами май!

Но рвутся души к небу на миг познать победу
Лишь только б к арсеналу добраться, доползти.
Зубами плоть кусая, штыки в тела вонзая,
Лишь ты, луна, родная, нам смертью не свети!

О, как из автоматов летели пули с матом,
Грохочет канонадой душманский арсенал.
Все, кто с огнём братался и в нём навек остался
Среди звезды на площади пред Родиной предстал!

Шурави, шурави, шуравушка!
Уж нет нашей прежней державушки,
Вдруг вспомнится чарс и насвай,
И за казематами май!

Ночь такая тихая,
И мурлычет кот,
Ну а мне не спится —
Утром на развод.