В. Роженко - На строках вечности. Собрание сочинений

Гнедой попутно ветру скачет,
Покорно воина везёт;
Вот скоро небеса заплачут,
На всадник рвётся вдаль, вперёд.
Он много дней уже в пути,
Поля, луга – всё позади,
Всё позади, ну а сейчас
Он скачет по глухой степи,
И вот уже не ровен час —
Он чащу встретит впереди…
Давно уж солнце опустилось,
А месяц ясный поднялся,
И тучи чёрные сгустились,
Сквозь них мелькает жёлтый серп,
На тропку всаднику светя,
А тропка, воина ведя
В непроходимые леса,
Должна сомкнуться с той дорогой,
Что в мирный городок ведёт,
А в мирном городке уж ждёт
Его красавица жена,
Которая, со слов волхва,
Должна в ближайшие три дня
Родить сыночка-недотрогу.
На свет сын должен появиться
Всего скорее в эту ночь,
Всаднику надо торопиться,
Если он хочет в дом внедриться,
Своим присутствием помочь.
И нет сомнений в том, что он
Зайти скорее хочет в дом,
Ведь если б было всё иначе,
Не погонял бы он коня,
Как погоняет волк собачку,
Как ветер мачты корабля!

…Мелькают липы и осины,
Мимо проносятся дубы
Огромнейшей величины,
Великолепная картина,
Как будто он правитель мира,
Несётся всадник мимо них;
И ни один из всех гнедых
Не смог бы с ним и поравняться;
Как будто в сказке для глухих —
Не нужно слов здесь никаких!
Но ни один, увы, слепой
Понять не сможет никогда
Насколько эта красота
Безумно превосходней той,
Что он когда-то счёл бы красотой!
Но что за звук в глуши ночной?
«Переломись я сотни раз!
Это же волчий вой!»
– Воскликнул воин, а гнедой
С пол слова понял седока,
Воспринял это как приказ,
И мчался он из лаза в лаз
С тем чувством, что беда близка.
Спасти он всадника хотел
Ценой хоть самого себя…
Судьба коварна – не успел…
И гадкий острый волчий клык
Коню вошёл по саму кость,
И, будто винограда гроздь,
Ноги коня беспомощно сплелись;
И еле слышный звук копыт
Уж в чаще больше не звучал,
И всадника не утешал,
Что вскоре, чуть поторопись,
Увидит он родную близь…
…пожалуй вам не нужно знать
Что было дальше с седоком
И с его спутником конём;
Не трудно будет тут понять,
Что волки более чем сыты
И смирно будут ночевать
Под деревом дуба иль липы…
Давайте лучше-ка узнаем
Как воина того жена
В домишке поживает.
Могло случиться, что она,
Не подождав и до утра,
Ребёночка рожает.
События опережают…

Уснула в спальне Зинаида,
А мать её, нынче бабуля,
Следит, чтобы уснул сынуля,
И очень сильно взволновалась,
Хотя не подаёт и вида;
За воина она боялась…
Сразила ли его чья сила?
Всю ночь к крыльцу она от люли
Как сумасшедшая металась;
Ждала отца она с надеждой,
В ночную вглядываясь мглу,
И каждый раз, всё безуспешней,
Она взирала на луну…
И вот восток порозовел,
Петух давно уже пропел…
Сынуля принялся кричать —
Свою мамашу подзывать.
Бабуля, перестав ворчать,
Пришла тихонько к Зинаиде:
«Дочуля, утро на дворе,
Вставать сынок велит тебе!»
Но Зинаида в бледном виде
Не торопилась отвечать…
«Дочуля, будя тебе спать!»
Молчанье долго продолжалось,
Но лишь потом, полдня спустя,
Бабуля всё же догадалась,
После чего с ума сорвалась —
Её дочуля умерла!
Но как же быть ей? Что же делать?
Осталась бабушка одна!
А на дворе уже весна!..
Устав рыдать, по дому бегать,
Бабуля села на скамью —
Оплакивать свою судьбу…
В соседней комнате сынуля
Надрывно плачет и кричит,
Уставшей старенькой бабуле
За ним ухаживать велит.
И бабка, позабыв о муке,
Пошла ухаживать за внуком…
Но долго думала старушка —
Какое имя внуку дать?
Ведь имя, словно выстрел пушки,
Должно безудержно звучать
И каждый раз напоминать
О человеке, что впервые
Достоился себя так звать!
Дано было бабуле знать
Безумно множество имён.
И в её мыслях, как гнедые,
Прозвища начали скакать:
Илья, Арсентий, Вячеслав,
Добрыня, Павел, и Семён…
Но что-то свыше подсказав,
Дало бабуле вдруг понять,
Что будет внук её умён,
И добр, справедлив, силён;
И твёрдо бабка тут решила
Владимиром внучка назвать.