Муслихиддин Саади - Бустан (Плодовый сад)

Под вечер, с грузом меда своего

Он сел, не заработав ничего,

Угрюмый, словно узник в заточенье,

Как грешник без надежды на прощенье.

Жена сказала: «Так твой кисел вид,

Что мед твой поневоле всем горчит.

До ада доведет натура злая,

А доброму открыты двери рая.

И лучше мутный ток ручьев степных,

Чем ледяной шербет из рук твоих,

И чистый хлеб на скатерти у злого

Скверней всего запретного съестного.

Ты был озлоблен, продавая мед, —

Так знай: у злого прахом все пойдет!»

Ты счастлив, пусть ты не имеешь злата

Коль речь, как слово Саади, богата.

Слыхал я про пьянчугу, сквернеца,

Что спьяну взял за ворот мудреца.

Обиду претерпел, но духом светел —

Мудрец ничем сквернаву не ответил.

И некто молвил: «Меч свой обнаружь!

Бесчестье кровью смой! Иль ты не муж?»

И молвил старец мудрый благонравный:

«Себя ты речью не позорь бесславной!

Пусть пьяный неуч ворот мне порвет,

Безумного разумный не убьет».

Разумный муж, добро в себе несущий,

Ко всякой тваре милостив живущей.

РАССКАЗ

Раз, в переулке, средь ночного мрака

Напала на ученого собака,

Промыв укусы, он не спал всю ночь.

С ним врач не спал и маленькая дочь.

Сказала дочь: «Что ж не вступил ты в драку?

Зачем ты сам не искусал собаку?»

Искусанный, стенанья затая,

Смеясь ответил: «Доченька моя!

Пусть пса зубастей и сильней я был бы,

Но я своих зубов не осквернил бы.

И осужденный острию меча,

Не укушу я ногу палача.

Пусть нелюди своей займутся дракой,

С собакой, человек, не будь собакой».

РАССКАЗ

Жил некий знатный муж, ему хвала.

Был ближний раб при нем — источник зла.

Всегда угрюмый, ликом безобразный,

Немытый, и всклокоченный, и грязный,

Озлобленный. И злобы не тая,

Он каждым словом жалил, как змея.

Был заглушаем чеснока излишек

Зловонным запахом его подмышек.

За пищу, не гонимый никогда,

С вельможею садился он всегда.

Хозяин говорит: «Хочу воды я»,

Раб отвечает: «Подадут другие».

Не исправим ни палкой ни кнутом,

Великий неустрой принес он в дом.

То на пол он колючек накидает,

А то цыплят в колодец побросает.

Хозяин скажет: «Сделай!» Он пойдет

И сделает, но все наоборот.

спросили: «Притча ль в том какая,

Что терпишь ты такого негодяя?

Поверь, не стоит это существо,

Чтоб ты сносил все мерзости его.

Мы приведем тебе раба другого,

А этого сведем на круг торговый.

И если продадим его за грош,

И то добро! Ты пользу обретешь!»

Все выслушал вельможа добронравный

И засмеялся: «О, советчик славный!

Плох мой слуга и зол, — я признаюсь,

Но рядом с ним я лучше становлюсь.

Пусть мне при нем и скверно и постыдно,

Зато мне зло вселенной не обидно.

Сперва долготерпенье нас гнетет,

Но в дух войдя, становится, как мед.

РАССКАЗ

Тот, кто идет Маруфовой стезею,

Не гонится за славою земною.

Раз некий странник, падавший без сил,

Приюта у попросил.

Он так был изнурен, что еле-еле

Держалась жизнь в его иссохшем теле.

Ухожен и уложен — он не спал,

Всю ночь на ложе охал и стонал.

Его стенанья душу раздирали,

Все люди в доме из-за них не спали.

«Смерть мне!» — вопил он, но не умирал

И никому покоя не давал.

То охал он, то начинал ругаться.

Из дома люди стали разбегаться.

И вот один Маруф остался с ним,

И сам ходил за стариком больным.

Не спал ночами, гостю услужая,

Давая пить, подушку поправляя.

Однажды сон Маруфа одолел,

Муж благородный тоже ослабел.

Но лишь закрыл усталые зеницы,

Старик сердитый громко стал браниться:

«Да будет проклят нечистивый род,

Что лицемерье совестью зовет!

Они о благочестии толкуют,

А сами лгут и верою торгуют.

Вот он — уснул, здоров, доволен, сыт,

Забыл, что рядом, мученик не спит!»

Так оскорблял он шейха и бесславил,

Что без вниманья, мол, его оставил.

И встал Маруф, стряхнул оковы сна.

Брань эту слышала его жена.

«О, господин, как он тебя поносит!

Он — гость, но он ведь требует — не просит.

Он всех измучил нас! Пускай уйдет!

Пускай, где сам захочет — там умрет!

Добро творить — всегда благое дело,

Но делать злым добро — дурное дело.

Негодному подушку не клади

Под голову; от злости отойди.

Ты добр и мудр, но выслушай без гнева:

На солонцах не вырастишь посева.

Твори добро, — таков завет отцов,

Но милостей не трать на подлецов.