Брюс Фёдоров - Исповедь. Поэтическая тетрадь №2

Пауки с комарами и мошками
Решили вместе на помойной
Куче,
Что из червей и слизней
Я должно быть самый
Лучший

Теперь медаль весит на мне
Спелой вишней
Смотри, крути её, но так,
Чтобы ничего с того не
Вышло

Ты почитай мою биографию,
Кто её не услышит, все от
Восторга млеют и ахают,
Как удачливая марьяжная сваха

Заслуги у меня ведь немалые,
Если взглянуть трезво,
И личных выдающихся качеств
Бесконечная бездна

День и ночь на главных
Общественных началах
Грызу листья и ветки
Без конца и устали,
Как чёрная плесень
Прокисшее от пота и мыла
Старое мочало
В контейнере для отбросов
И старой утвари

Вот и выходит, что
В саду я самый главный
Старатель
И по совместительству
Верного пути отчаянный
Прорицатель

Сижу на изъеденной в труху
Кроне,
Как вошь на пропотевшей насквозь
Конской попоне,
Как Диоген в вонючей и тесной
Бочке,
Мне хорошо и даже интересно,
Когда же вылезет мухомор
На ближней болотной
Кочке?

На общем собрании муравьи и тля
Громко кричали «ура – тру-ля-ля»,
Слушая мою речь,
Кто, как ни я с присущим мне пафосом
Сумел в их сердцах

Образ светлого будущего
Разжечь?
Значит вопил я о грядущем
Всеобщем счастье отнюдь
Не зря

Как точно было сказано,
Что без коры, цветов и вишен
Дерево, уютный дом, будет
Выше и краше,
И тогда мы все, как один, поняли,
Что оно окончательно стало
Наше

Осталось немного,
Мы роем дорогу,
Туда, где струится
В корнях ещё жизни
Сок
Нам от нетерпения
Не спится,
Как побыстрее перегрызть
Сей светоносный
Поток

Ты всё искала перемены
И видела в словах намёк,
Что красота твоя неоцене’на
И он не стоит даже шпильки
От твоих сапог

И юности весеннее цветенье
Лишь всколыхнуло в девичьей душе
Досель дремавшее томленье
Войти в сей мир по праву вавилонской
Жрицы.
Так отгоняет от убитых жертв
Голодных львов успешная в охоте
Львица

Университетских лет чудесная пора,
Гранит науки, что одолеть пришлось
До раннего утра,
Замкнул цепочку ярких заключений
О том, что грудь и бёдра – верный ключ
Чтоб избежать зачёта нудные мученья.

Он всем хорош и доктор права,
И есть жена, детей сопливая орава
Но вот в постели – ты экзаменатор
И сможешь оценить и знанья,
И учащённое дыханье,
А заодно нелепые постельные
Старанья,
И академика стеснительный характер,
В нём всё сошлось, чтоб запустить
Из мерзостей реактор.
Он полностью подвластен молодому
Телу,
И всё возьмёшь вдвойне, что так всегда
Хотела:
Диплома коленкоровую корку,
Колец и брошек увесистую горку,
Безделье аспирантки и всем на зависть,
Почёт и славу успешной кандидатской
Диссертантки,
Которые на кафедре из года в год
Плодятся будто бледные поганки,

А дальше – больше,
Дом высокой моды,

И восхищение жюри
Подъёмом у твоей стопы

И тут пришла любовь во всём
Величье высочайших чувств.
Куда там Дездемона?
Она по-сути лишь – чванливая
Ворона,
Ей не сравнится с глубиной души
Твоей,
В ней тихий омут для тех несчастных
Бедолаг, что под рукой твоею хваткой
Стонут

Твой исключительный избранник
Был из числа Ромео – злополучный
Странник
И лучших качеств, ни дать, ни взять —
Герой романов, Санчо Панса,
И большой проказник,
А может бузотёр
С большим набором редкостных
Чудачеств – на диво гибок,
Как травяной лабазник

И до чего же мил: лет за шестьдесят,
Остряк с подтянутым лицом,
Альковных пошлостей большой мастак,
И в бальных танцах заводной,
Поддержки, пируэты, ход бедром
И скачет безоаровым козлом

Ему ты сердце отдала и клятвенно
Сказала – «по гроб и до конца верна,
Заключим договор достойный,
Чтобы любви галантерейный блеск
Придать, ты должен, милый мой,
Мне половину состояния отдать,
Без малого, миллиард рублей —
Начальная моя цена, и дом на Ибице,
И яхта у причала, да чтобы плавную была,
В открытом море не качала».

В любовных грёзах проходили дни
Ты накачала груди, ягодицы,
Похожие на две ущербные луны,

Но вот удача, выплыл вариант,
Высок и строен, как испанский
Гранд,
А главное, его любовь должно быть
Больше,
И в том сомненья нет, коль кошелёк
Потолще