Александр Степанков - Баллады

Дождь грохочет трубами.
Форточка скрипит.
На губах испуганно
Замерли стихи.

Что себя обманывать,
Нечем тут помочь.
Бросив: – До свидания! —
Ухожу я в ночь,

Чтоб слезинки пьяные
Вытереть легко
Там клочками рваными
Серых облаков.

Зря стихи читал ты ей,
В сказку звал с собой.
Лёгонькое платьице —
Вот и вся любовь!

Лишь подбитым голубем
Падает луна
На две тени в проруби
Твоего окна…

Ворон режет клювом, как ланцетом
В огороде бугорки земли.
Покосилась будка туалета.
В дождевых потёках и пыли

Окна помутились катарактой,
Уронили веки старых штор.
Почернев, изломанно-горбатый
Клонится во двор гнилой забор.

В ветках сада скрытое смятенье,
Безнадёжность каждого листка.
Запустенье… всюду запустенье,
Скорбная сиротская тоска.

Целый год, как всё пошло с надломом,
Полетело к чёрту на рога,
Унесли хозяина из дома
В стылые январские снега.

Всё осиротело, зарыдало,
Подкатился к горлу твёрдый ком:
– Ах, старик, старик… Да ведь, пожалуй
Не всегда же был он стариком!

Пацаном по пустырям носился
И гонял мячом соседских коз.
Повзрослел. В училище учился,
А потом – в депо, на паровоз.

На Одессу, Киев и Гречаны
Машинистом поезда водил.
Был на фронте. Выжил, как ни странно,
Лишь осколок ногу перебил.

Не был ни в изгоях, ни в героях,
Принимал, как есть, судьбу свою,
Жил, работал, выпивал порою.
Дом построил. Схоронил семью.

А тогда, когда душа и тело
Безнадёжно начали стареть
На подворье этом опустелом,
Взял в свой дом старуху – досмотреть

За собой. Дожить – не в одиночку,
Пусть хоть с кем-то до скончанья дней.
А за это, подписав листочки
Завещанья, всё оставить ей.

Вон она, поёживаясь зябко,
По двору с трудом себя несёт.
Получила дом в наследство бабка,
Да на кой теперь ей это всё?

С дедом плохо, и без деда – тоже,
Для кого старалась – для родни?
Ждут теперь племянники того же,
Как ждала она, считая дни.

Все мы ждём: а жизни этой – горстка,
Каждый день бы – в праздник, каждый час!
Ждать не сладко и дождаться горько…
Ковыляет бабка – дождалась!

В огороде груши догнивают,
Ржавый желоб жалко дребезжит…
Для чего писал – и сам не знаю,
Здесь морали нет – есть только жизнь.

Факела горят, факела,
Словно огненные драконы,
Разъярённые добела.
Саламандры ли, скорпионы

Извиваются над землёй,
Отражаются в тучах низких,
Их оранжево-красный рой
Всю ночную тайгу обрызгал.

В танце отблески понеслись
По верхушкам осин и сосен.
Вековое добро Земли
Ветер копотью вверх уносит.

Кто-то чиркнул – и вспыхнул газ,
Стало факелом и пропало
То, что недрах Земля для нас
Миллионы лет собирала.

«Взять бы нефть, не до пустяков!
Газ попутный – пускай сгорает!»
Так ребёнок своей рукой
Дом родительский поджигает,

Да по глупости – не со зла,
Поиграл – и поджег поленце.
Факела горят, факела,
Словно спички в руках младенца.

Поезд мчится, вокруг темно.
Чей-то сын, или, может, дочка:
– Мама, мамочка, глянь в окно:
Огоньки кругом, огонёчки!

Кто их, мамочка, там зажёг?
Как в кино – на войну похоже.
Ой, какой большой огонёк,
Об него ведь обжечься можно!

Шутит мама: – Сынок, смотри:
Фейерверк горит в поднебесье!
Это папа твой фонари
Над ночною тайгой развесил!

Факела горят, факела…
За окном убегают станции.
Скоро выгорит всё дотла,
Только что ж сыновьям останется?