Послышались тихие, едва уловимые шаги. Скрип уже давно плохих досок на полу. Тихий лязг двери и уже отдалённое грустное пение. Неуловимый звук, разбивающийся капель об подушку.
– Доброй ночи, Солнце.
Только теперь наступила всепоглощающая тишина ночи.
Мир вытрет твои слезы,
Если никого не оказалось рядом.
Если на сердце одиноко и холодно.
Если никто не стоит у тебя за спиной.
Ты разочаруешься в мире,
Таком неправильном и порой беспощадном,
Но он единственный увидит
Твою глубокую боль.
Когда все вокруг кричат:
«Сама виновата, дурочка!»
Мир просто пройдёт по плечам.
Ведь в твоём тёмном закоулочке
Лежит клад, но никак не поджидает маньяк.
Мир знает.
Мир видит твои труды.
Мир тебя принимает.
А примешь ли ты?
А внутри одна пустота.
Беззвёздное небо. Полночь.
Старые отрывки стиха
Уносятся пеплом по тёмной дороге.
Мне бы сделать привал
С чаем и пирожками,
Но я это всё променял.
На что? Я сам даже не знаю.
Я просто дико устал.
Ослабляю замок и кидаю ключ:
Бегите, черти, бегите!
А про себя шепчу,
Что все это полная чушь.
Поймите, я не хочу сдаваться
И пустоту я наполню весной,
Но всё равно почему-то кажется,
Что я в этом мире абсолютно чужой.
Нет, вы не поняли.
Я не жалуюсь.
Я просто люблю говорить
О своих мыслях и чувствах.
Я просто хочу быть живым.
Плевать, что вы не поверите
В мою честность и эти стихи.
Я обычная пустота времени.
Пожалуйста, отвернись.
Я ищу дорогу.
Какую? Только подскажи.
Возможно, эта дорога к дому…
Только нет там ни души.
Ветер весело гуляет
И вытирает с пола пыль.
Там, где никто не бывает.
Там, где никто и не жил.
Воспоминания сжигает солнце.
Луна – даёт забытье.
Там, куда никто не вернётся,
Слышен, ярче света, звонкий смех.
Среди пыльных книг и тишины – всегда можно найти себя. Вытаскивать переплетённые корешки одним за другим, пробегать глазами по замысловатым названиям, почувствовать запах жжённого воска, возможно порезаться за слишком острые края новой бумаги и полюбоваться на желтизну постаревших книг. Постаревших, но всегда таких увлекательных и вечных историй.
– Разве это не прекрасно? – раздался голос в глубине библиотеки.
Здесь был кто-то ещё? Как же сложно всё забыть, когда приходишь в это место.
– Прекрасно… – отозвался я, не отрывая взгляда от истории, которую держал в руках.
– Эта история совсем грустная. Я не люблю грустные истории.
Обернувшись на звонкий голос, я увидел девочку, которая сидела прямо на полу в окружении нескольких книг.
– А какие истории ты любишь?
В карих детских глазах зажегся огонёк-проводник. Она зашуршала потрёпанным рюкзаком, вытащила такую же потрёпанную книжку и похлопала по полу рядом с собой. Я присел к ней. Посмотрел на книгу и неожиданно для себя осознал, что её сделали вручную. От корешка торчали нитки, обложка была из обычного картона, на который приклеили жёлтую атласную ткань. «Счастливые истории во время дождя» – было вышито на ней.
– Мама всегда рассказывала мне истории, когда шёл дождь. Мир плакал, и мне хотелось плакать вместе с ним. Мама говорила, что грустить нормально, что нужно разрешить миру поплакать, чтобы вновь увидеть солнце. Я знала, что она всегда плакала ночью. Но когда я вставала утром, она говорила, что я её солнце.
– Где сейчас твоя мама?
Девочка неожиданно улыбнулась и сказала:
– Она приходит с дождём, чтобы мне не было грустно.
В этой книге красивым подчерком были написаны маленькие счастливые истории. О серьёзном принце Дожде, его невесте Радуге и о их забавной подружке, которая оказалась дочерью Солнца.
– Давай создадим ещё одну такую книгу для других детей, которые грустят во время дождя.
– Давайте!
Я улыбнулся и пролистал несколько страниц.
– Нарисуешь героев этих историй?
За окном уютной библиотеки застучали первые капли.
НАС ТАК И НЕ НАУЧИЛИ ЛЮБИТЬ
Нас так и не научили любить.
В усталых глазах тяжёлая ноша.
Нам бы просто кого-то убить.
Это ведь было бы одно и тоже?
Нас так и не научили любить.
Тихо. Нежно. И громко.
Нас научили делить:
На любовь романтическую, к себе и к богу.
Читать дальше