Татьяна Викентьева - Исчадие ада

Таких, как вы, я не встречал!

Жму руку вам!

(Рудольф подходит к политику и пожимает ему руку.)

ПОЛИТИК (чувствуя себя очень неловко): Ну, что вы?..Право,

Мне неудобно. Я б желал

Не о себе здесь говорить.

А лишь о вас. И вас хвалить!

РУДОЛЬФ: Я не люблю речей хвалебных!

ПОЛИТИК: А вы достойны только их!

Открытье ваше очень ценно.

Весь мир сейчас к нему приник.

И хочет всё о нём узнать.

Я вас прошу мне рассказать

Об эликсире.

РУДОЛЬФ: Расскажу.

Но вас вначале я спрошу:

Хотите вы бессмертным быть?

ПОЛИТИК: Ах, я не знаю, что ответить…

Не думал никогда о смерти.

И не желал я вечно жить.

Ну, а сейчас, когда такая

Возможность есть, я и не знаю:

Хочу ли вечной жизни?

РУДОЛЬФ (настаивая): Что же

Вы мне ответите конкретно?

ПОЛИТИК: Я отказался бы, наверно,

Сам выпить эликсир. А, может,

И согласился бы. Не знаю.

РУДОЛЬФ: Определитесь. Повторяю.

ПОЛИТИК: Зачем позицию мою

Вам знать? Ведь я же говорю:

Радею за страну свою.

Не за себя.

РУДОЛЬФ: Я понимаю.

И всё- таки вам предлагаю

Я выпить этот эликсир.

(Рудольф показывает политику флакон с веществом.)

Пускай бессмертным станет мир

Для вас! И вы бессмертны в нём!

(Рудольф наливает жидкость из флакона в чашку и подаёт политику.)

Не бойтесь! Пейте! А потом

Я расскажу вам, что хотите!

ПОЛИТИК: Ну, коли так, как говорите,

Пожалуй, выпью эликсир.

(Политик берёт из рук Рудольфа чашку и выпивает из неё жидкость.)

РУДОЛЬФ (радостно): Прекрасно! Обманул я вас!

И ядом отравил сейчас!

Померкнет перед вами мир

Уж вскоре. В муках вы умрёте!

ПОЛИТИК: Не может быть! Так вы- злодей?

И убиваете людей?

И про своё открытье лжёте?

РУДОЛЬФ: Ну, наконец, прозрели вы.

Когда лишились головы!

Я вашей смерти очень рад!

И вижу: действует уж яд.

ПОЛИТИК: Да, действует. В груди пылает

Огонь… И сердце так болит!

Меня уж силы покидают.

Но мысль одна мне мозг сверлит.

Зачем я вами был убит?

РУДОЛЬФ (спокойно поясняя): Я отравил вас потому,

Что Дьяволу служу. Ему

Врагом вы были. И за то

Мы превратили вас в ничто.

Вы пылью стали придорожной.

Как будто, вовсе и не жили.

ПОЛИТИК: Да, тело вы моё убили.

Убить же душу невозможно.

Душа бессмертна. И она

Всевышнему мной отдана.

А не Лукавому! Прощайте!

Меня вы не убили, знайте!

Душа моя восходит к Богу!

(Политик падает и умирает. Рудольф подходит к нему и пристально смотрит.)

РУДОЛЬФ (зло): Мерзавец! От него мне плохо.

Я торжества не ощущаю,

Хоть он преставился уже.

И только одного желаю:

Вред нанести его душе!

(Слышен громкий стук в дверь.)

Ах, слышу! В дверь стучат опять.

Идти мне нужно открывать.

Но труп сначала оттащить

За ширму мне скорее надо.

(Рудольф оттаскивает труп политика за ширму.)

Ну, вот. Его надёжно спрятал.

Теперь и дверь могу открыть

Тому, кто умирать явился.

(Рудольф идёт к двери, открывает её, и изумлённо смотрит на посетительницу.)

Ох, здравствуйте! Я удивился,

Увидев вас перед собой.

ТАТЬЯНА: Но почему?

РУДОЛЬФ: Вы так красивы!

Как будто, ангел неземной!

ТАТЬЯНА: Красивых много. Что за диво?

РУДОЛЬФ: Ко мне мужчины приходили.

А дамы- нет. Вы первой стали.

ТАТЬЯНА: Понятно. Вы мужчин ценили.

Поэтому их в дом пускали.

Меня же держите вот тут.

РУДОЛЬФ: Ах, растерялся я. Простите!

Вы проходите! Проходите!

(Рудольф широко раскрывает дверь, и Татьяна проходит в гостиную, осматриваясь по сторонам.)

ТАТЬЯНА: Какой комфорт у вас, уют!

РУДОЛЬФ: Спасибо. Слышать мне приятно.

Тем боле, от дамы. Я

Живу один. Нет у меня

Супруги уж давно.

ТАТЬЯНА: Понятно.

А как тогда вам удаётся

Быт и науку совмещать?

РУДОЛЬФ: Легко! Умею убирать,

Стирать, готовить. И живётся

Совсем неплохо мне, поверьте.

ТАТЬЯНА: Ну, что же, рада я за вас!

Вы средство создали от смерти.

Расскажете о нём сейчас?

РУДОЛЬФ: Нетрудно рассказать об этом.

Но вас совсем не знаю я.

Вы не представились. И нету

Понятья вовсе у меня:

С кем честь имею говорить.

ТАТЬЯНА: Ах, да. Прошу меня простить.

Я- частный детектив. Татьяна.

Работаю всегда одна.

Сейчас задача мне дана:

Узнать о вас всё.

РУДОЛЬФ: Это странно.

Кто вам задачу дал такую?

ТАТЬЯНА: Клиент. Но вам не назову я

Его фамилью, имя, должность.

РУДОЛЬФ: Не понимаю. В чём тут сложность?

ТАТЬЯНА: А сложность в том, что он желает