Александр Глотов - На уровне мечты. Поэзия XXI века

Но вот солнце взойдёт, и лучами играя,
Просияв в небесах, станет всё оживлять,
Вверх свободно скользя, светом день наполняя.
В вид привычный меня возвращая опять.

Стал сторониться несуразной суеты,
Стараясь ближе принимать обыкновенность.
В простых вещах извечной мудрости черты
Распознавать, их постигая сокровенность.

Мир, нас явивший, проявляется при том
Таким как есть, не допускающим суждений.
Лишь только то, что изначально скрыто в нём,
Недостижимое для хлипких заблуждений.

Тогда с души слетает застящий налёт
Сплошной рутинности, а призрачность понятий
Предельно ясно и отчётливо встаёт,
Сметает в море необычных восприятий.

Как будто маску снять теперь уже готов,
На старый гвоздь повесить, вовсе не смущаясь,
Что открываюсь свету, где в конце концов
С его величественной сущностью сливаюсь.

Я в старом городе, приехал по делам.
Бреду по улицам от тихого вокзала.
В них что-то близкое есть точно по чертам
Занятно созданному кистью у Шагала.

Разнесена несообразность в кривизне.
Но не нахлынут рассуждения и вздохи.
Всё объяснимо вразумительно вполне,
То есть остатки уплывающей эпохи.

Зубцы неровных крыш, нацеленные вверх,
Домов застывших покосившиеся срубы.
Пока ход времени их в целом не поверг.
Хоть не дымят уже теперь, как прежде, трубы.

Давно утерян звук телег и лошадей,
Ушли гудки шипящих прежде паровозов.
Легко сменилось что-то в облике людей.
А так всё то же, без существенных вопросов.

Кривых заборов потемневшие ряды.
Коза на привязи, хотящая свободы.
Стоят заросшие сплетённые сады.
Петух и куры важно водят хороводы.

У поворота из открытого окна
Зовут пронзительно в полёт мотивы скрипки.
Жизнь в самом деле всё же чуточку странна,
Все заключения о ней довольно зыбки.

Представьте, может эти двое впереди
Летать умеют, только тщательно скрывают,
Копя горячее волнение в груди.
Кто вам посмел сказать, что люди не летают.

Здесь это даже не пейзаж, не натюрморт.
Гораздо шире можно в целом развернуться,
В полёте чувствуя разительный комфорт.
Лишь только надо посильнее оттолкнуться.

Выплыло эхо усталое.
Отзвуки гулко прокинуло.
Тронув уныние вялое,
Где-то с повторами сгинуло.

Сгладили дали туманные
Отклики звуку случайному,
Пряча явления странные
Ближе к уснувшему тайному.

Смутно проявится бывшее.
Отобразится исходное,
К этому мигу отжившее,
Звучное, но мимолётное.

Хоть изначально способное
Перерасти в отражение,
Воссоздавая подобное,
То же неся ощущение.

Вторит нам часто минувшее.
В мыслях внезапно является.
Некогда в жизни мелькнувшее
Живо опять представляется.

И будоражит сознание,
Тупо тревожит сомнения,
Где в отыгравшем копание
Часто одни сожаления.

Снова неясно почудится
То, что пылало неистово.
Неосторожно пробудится.
Но нет восторга искристого.

Эхо давно отзвеневшего
Глухо несёт очертания.
Да не зажечь отгоревшего.
Стылые воспоминания…

Тихо только лишь грусть наплывает.
А радость способна накрыть
Страстной бурной волной,
восхищённо прилив ощущаешь.
В ранней юности это бывает.
Когда довелось пережить,
То как будто хмельной.
Но ещё не совсем понимаешь,

Как потом будет это не часто.
Поэтому надо ценить
Каждый сладостный миг,
уловить его свежесть острее.
Скучный вид разукрасив цветасто,
в открытую душу впустить
Светлый чистый поток,
отыграть праздник жизни полнее.

Чтобы после, не раз обманувшись,
вкус горькой разлуки познав.
Испытав пустоту,
накопив груз нелёгких сомнений.
С полдороги назад оглянувшись,
от мелких метаний устав,
Осознать маету,
тщетность жалких нелепых стремлений.
Вспоминая, какой был наивный,
считая, так будет всегда,
Только радости свет,
где весь мир предстаёт романтичным…
А теперь лишь мотив заунывный,
нахмуренных дней череда.
И давно того нет,
что когда-то казалось обычным.