Сергей Блинов - Я рисую тебя. Стихи

Он так боялся, но хотел
Ей рассказать о чувствах,
Что в сладостном безумстве
Не думал ни о чем.

Решил стереть, но не сумел —
Теперь узнает каждый…
Но так ли это важно?
Он счастлив! Он влюблен!

Влюблен, влюбленный я! Как это странно.
Все до сих пор, как сказка, словно сон.
Ты ворвалась в мою жизнь так нежданно —
И я любовью снова окрылен:

Готов лететь под небо и кружиться,
Могу дышать в воде, иль на земле.
Смешно, ведь так боялся вновь влюбиться,
Но так хочу отдать, что есть, тебе.

Я знаю, сантименты ты не любишь,
Но их в стихах нельзя не выражать.
Поймешь меня и, знаю, не осудишь —
Мы многое еще должны понять.

А если все пройдет без чувств и быстро…
А, впрочем, что об этом говорить! —
Любовь быть может страстною и чистой —
У нас же самой-самой должна быть!

Сегодня, я знаю, ты снова рядом,
Руки протянешь, обнимешь меня,
По мне пробежишь не тускнеющим взглядом,
Но мне станет холодно вдруг у огня.

Ты – самое лучшее, что можно в жизни
Такому, как я, испытать,
Твой образ сейчас очень редко я вижу,
Но буду с тобой засыпать;
Я буду с тобой просыпаться – от стука
Не сердца – но, может, души.
И нет для меня столь же милого звука,
Чем голос родной твой в тиши.

Так кто же ты, та, что люблю я так сильно,
Скажи, человек мой родной,
Ты послана мне самой с неба судьбой,
Иль ангел-хранитель ты мой?

Сегодня я буду вновь писать строчки,
Снова пытаясь сложить их в стихи.
Только нет букв – на листе одни точки,
Как же попытки мои нелегки!

Я понял, я понял свою всю ошибку —
Не надо мне было любить!
Мне счастье с тобой не казалось так зыбко —
Не мог без любви я прожить!..
Я буду с тобой просыпаться, как прежде,
В тепле твоей нежной души,
Себя больше тешить не буду надеждой —
Надежда теперь лишь страшит…

Но кто же ты, та, что любил и люблю я?
С тобой я навеки одной,
А ты – рождена, чтоб любимой быть мной,
Иль ангел-хранитель ты мой?

Ах, зачем, мой милый, я не знала правду?
Почему не мог сказать мне все, как есть?
Ты пойми, я б поняла тебя как надо —
Ты не заслужил отчаянную месть.

Все могло бы быть иначе, но ты предал
Ту любовь, что согревала нас в пути,
Для тебя я стала новою победой —
Не хочу с тобой жить больше – отпусти!

Почему так получилось – я не знаю,
Что случилось, я не в силах объяснить,
Хоть ты для меня по-прежнему родная,
Никогда уж больше не смогу любить.

Наши дни с тобою были лучше жизни,
И тем горше боль несбывшегося сна —
Нашу жизнь мы наблюдали через призму —
Ты, надеюсь, не останешься одна.

В нашей жизни столько разных поворотов,
Что порой их просто не преодолеть,
И затягивают в омут боли воды,
И никто не может на груди согреть.

Разрываясь, сердце в небо улетает,
Там душа встречается с другой душой:
Для тебя когда-то я была родная —
Для меня теперь ты стал совсем чужой…

Москва все ближе сердцу моему,
Стремлюсь туда душою я скорее.
Но кто же мне ответит – почему?
Ведь с каждым днем Москва мне все роднее.

Вокзал Московский. Темный бюст Петра.
А за спиною Питер остается:
Мосты, Нева – далекое вчера —
Все то, о чем так пламенно поется.

Стучат колеса. Поезда стекло
Покрылось льдом, и холодно немного,
А на душе и грустно и светло,
И долгою не кажется дорога.

Откуда-то тихонечко звучит
Мелодия небесная рояля,
А поезд мой колесами стучит,
И сердце с каждым звуком замирает.

Огни, огни, далекие огни —
И с каждым вздохом я к тебе все ближе.
Моя печаль о Питере, усни!
Москву через мгновение увижу!

Увижу я – тебя, хороший мой.
Как тяжки мне минуты ожиданья!
Ты – смешанный сейчас с людской толпой,
Ты – самое заветное желанье!

Вот замерли платформы фонари,
И бьется сердце пламенно, тревожно,
И скорый «Юность» номер двадцать три
Меня к тебе пускает осторожно…

Как любила я спелые груши!
Их любила к столу подавать.
Как любила я бывшего мужа
И его не хотела предать.