Полина Какичева - Между нами

Я в грустных поисках остатков лета

Смотрю на пожелтевший, дикий сад…

Звук журавлиного протяжного привета

Относит меня мысленно назад.

По переулкам алых возгораний,

По пустоте вчерашних цветников

Проходит взгляд… И хруст молчаний

Красноречивей и печальней слов.

Вечер. Томные слова

Выливаются за грани.

Ходит кругом голова.

Осень. Осень между нами.

Между нами города,

Океаны, метеоры…

Между нами навсегда

Все не начатые споры.

Вот, жёлтая звезда

Сорвалась с неба и упала,

И утром пасмурного дня

Осенней хризантемой стала.

Пусть во дворе моём дожди -

В душе бушуют карнавалы.

Прекрасная, послушай, подожди,

Не отцветай на пике славы!

А я в затёртую тетрадь

С тебя снимаю вдохновенье…

Моя последняя, не трать

Жизнь на печали и сомненья!

Ночь прохожим каждодневным

Мимо окон загорелых

Пробегает и смеётся

Тихим смехом мелодичным.

Ветки, острые как лапки

Сотни птиц с корою-перьев,

Растопырены и цепки,

Протыкают собой небо.

Засмеёшься – и разбита

Фонарей-огней жаровня,

И углей сквозь улиц сито

Насадило в тротуары.

А меня зовут кукушкой:

Свои мысли я подкину,

Нашепчу беззвучно в ушко

Вам, и дымкой синей сгину.

Потерялось первое "прости"

От твоих веселых губ.

Мой беспечный, слышишь, не грусти

И не будь с другою груб.

Что расстались – виновата ль я?

Мне ответить, милый, не спеши.

Грустным голосом правдиво говоря,

Шепчутся на речке камыши.

Там потерянная грусть

Всё полощет счастье и печаль.

И мое подаренное "пусть!"

Пусть тебя согреет, мне не жаль.

Ты ко мне не приходи теперь:

Дверь открою уж не я…

Сторожить осталась дверь

Половина темная моя.

Сперва пожелтела,

Потом покраснела

Рябина твоя,

Посмотри!

И ветви несмело,

Резные несмело

Клонила до стылой земли.

А осенью листья

Как жизнь, дорогая,

Все сохнут без нашей любви.

Я руки сжимая,

К калитке шагая,

Шепчу про себя:

„Не гони!”

А осенью детство

Не вспомнить, наверно.

Как тихо в замершей груди!

Пожарами грело,

Пожарами зрело

Бездушное пламя зари.

А гроздья рябины,

Твоей ли рябины,

На вкус так печально горьки!

И мысли незримы,

И чувства незримы.

Навек затихают шаги…

Ни весны, ни зимы, ни лета…

В даль последнего рубежа

Гаснет свечкой, летя, комета,

Соскользнув с твоего плеча.

В серой дымке далёкие дали,

Нет, не манят – зовут меня!

Паровозов пути связали

В узел гордиев два ремня.

И стою на мосту, и трудно

Отвести от земли глаза.

Рельсы ноют натяжно, нудно,

Словно в сердце моём струна.

Я тебя теряла, золотое солнце!

По стеклу скользнула тонкая рука.

Света и печали вьётся с горизонта

Призрачная лента – вечная река.

Птицы разыскали песни у печали

И поют, прощаясь, громко свиристя.

Осень улыбнулась, по траве зелёной

Пробежала ветром, вовсе не грустя.

Так же улыбайся, открываясь миру!

Так же не теряйся никогда во тьме!

Осень конопатой, рыжею девчонкой

Шлёт улыбку морю, голубям и мне.

Незабудки поникшей вызов…

Он стоял одиноко в дверях.

Я сказала на тихий выдох:

„Обогрейся, вон как озяб!”…

Дребезжаньем молчали окна,

Говорил лишь церковный звон.

Моих рук, как лучей от солнца,

Уж не видел, наверно, он.

Развернулся. Пошел из дома

И не взял из угла пальто.

Неумело и как-то скромно

Я смотрела через стекло.

Шевелились беззвучно губы.

Что скажу и кому сейчас?

Мне бы крикнуть: „Спасите,люди!”

Только люд уж кого-то спас.

Сентября золотой станок

Напечатает злата вдоволь.

За короткий трёхдневный срок

Вся природа вдруг станет новой.

Средь багрянца и ржавых лип,

И оливковых листьев-перьев

Парк продрог, обветшал, поник,

Потерялся среди деревьев…

Потерялся и замолчал.

Птиц не слышно, не видно. Знаешь,

Я давно о тебе мечтал…

Только ты о другом мечтаешь.

Гнездится осень на углу,

На доме стареньком и ветхом.

Вот, кажется, к нему я подойду,