Алексей Черных - Избранные вещи

Подразовьём сентенцию.

Мол, тут зависит много

От качества вина,

Ведь истина убога,

Когда она бедна.

Найти с Агдамом вряд ли

Возможно радость истины.

А вот искать под Кьянти

Доступно и фили́стерам.

Хоть после пары литров

Нам станет всё равно,

Достойного ль калибра

Мы выпили вино.

NB. Фили́стер , – [от нем. Philister – филистимлянин, обыватель] Неодобр. Человек с узким обывательским кругозором и ханжеским поведением; мещанин, обыватель.

Изощрённой расцветкой

Изощрённо сияет

Клёна яркая ветка,

Глаз собой изощряя.

Фауст.

Мне скучно бес…

Мефистофель

Что делать, Фауст,

Такой вам положён предел:

Нести осенней рифмы пафос

В ваш человеческий удел.

И разглагольствовать о разных

Оттенках вянущей листвы,

Писать назойливо и праздно

О пожелтении травы,

Писать о скуке, увяданье,

Приумножении хандры,

Тоске и прочем обаянье

Унылостей сией поры.

Пиши и ты.

Фауст

Сухая шутка.

Найди мне способ как-нибудь

Рассеяться.

Мефистофель

Доволен будь,

Ты доказательством рассудка.

В своём блокноте запиши:

Мысль об унынии природы

Не возвышает блеск души,

Но дарит надземное что-то.

Фауст

А разве я не в праве стать

В ряды прославленных поэтов,

Чтоб осень ту живописать

Изящным, вычурным куплетом?

Писать, как Тютчев или Фет,

Витийствовать…

Мефистофель

Как Блок и Бунин?

Увы, на всех пиитов юных

Столпов Алесандрийских нет.

Но помни, если есть фонтан

В твоем Михайловском, нежданно

Заткни его, пусть будет дан

Сиестный передых фонтану.

Уйми желанье извергать

Осенние сонето-оды

И дай спокойно увядать

Игривой красоте природы.

Фауст

Ах, как же мне, поэту, быть?

Мефистофель

Известно как.

Фауст

Всё утопить…

Он не Тристан и не Изольда

Она, но так устроен мир,

Что ими куплен за три сольдо,

Как простокваша и кефир,

Любви желанной эликсир.

Ну, пусть не эликсир, а зелье

Из волчьих ягод и грибов,

Что намешала им с похмелья,

Бурча от беспокойства снов,

Ведунья, спутница волхвов.

Названье – это точка зренья:

Как этот яд не назови,

Он принесёт не просветленье

И яркость мироощущенья,

А помутненье – от любви.

Зря распали́тся неИзольда,

Разухари́тся неТристан,

Мол, бездна мегаватт и вольтов

Подпитывает их роман,

И он кипит, как адский чан.

Любовь – неписанное диво,

Но и нежданная слеза,

Взовьётся пламенем игривым

И, как гневливая гроза,

Сожжёт напалмом небеса.

И оживятся либреттисты,

Готовясь перезаписать

Сюжет для оперы искристой,

Где страсти будут бушевать,

Людские души возбуждать.

Где вновь Изольды и Тристаны

Сгорят в огне своей любви.

Красиво, ярко, живо, рьяно,

До помутнения в крови,

С дыханьем смерти визави.

Но будет винный сок веселья

Испит, оставив влажный жмых.

Ведь как известно, это зелье –

При прочих замыслах иных –

Предназначалось не для них.

Узнают вскоре человеки

Из се́ля социальных лент,

Как вдрызг рассорились навеки

(До новогреческих календ)

Изольда и её бойфренд.

Начнут сварливые соседки

Месить их грязное бельё

И осуждать за три монетки,

Потраченные на питьё,

А не крутое бытиё.

Что ждали-де от дешевизны?

Любви длиною в пару дней?

Хоть и такая страсть по жизни

Бесстрастья хладного ценней,

Приятней, но не мудреней.

И стоит ради суток этих,

Их сорока восьми часов,

Отдать почти что всё на свете

За краткострастную любовь,

Лупя тоску не в глаз, но в бровь.

Любовь – пусть даже за копейки –

Не хуже той, что за мильон,

Согреет лучше телогрейки,

Надушит, как одеколон,

И… вознесёт на счастья трон.

Опять взбодрятся либреттисты:

Ну, вот – короткая, но страсть!

Напишем опус многолистый,

Награфоманимся мы всласть,

А там… Но всё легло не в масть.

Трагизма нет. А без трагизма

Строчить сценарий не с руки.

Нет в их любви ни драматизма,

Ни некой роковой тоски,

Что каждой барышне близки.

Ведь неТристан и неИзольда

От расставанья не умрут.

Найдут эксфренды снова сольдо,

По всем сусекам наскребут

И вновь – за зельем побегут.