Владимир Омельяненко - Штрихи к портретам. Поэтические зарисовки

И вывод выстави один —

Правдивый. Будет, кто перечить?

За все, что «сделал», осуди!

Один из многих президентов

Из постсоветского пространства

Пример подал, храня Советов

Наследье в золотой оправе.

К нему внимание народа

Приковано из уваженья

За то, что есть у всех работа

И денежные сбереженья.

Но, а вхождение в Россию

Изменит строй, в котором краше,

И над свободной Беларусью

Капитализм рукой замашет.

И в назиданье населенью

У Лукашенко есть примеры

По Украине, к сожаленью,

Где воевать хохол намерен.

В тяжелые года советской власти,

Когда в Германии расцвел фашизм,

Слюна катилась из нацисткой пасти,

Народ советский был неустрашим.

Уничтожение замыслил Гитлер

Страны Советов – это не секрет,

Соратники его лежат в могиле,

Но, а нацизм в последствии воскрес.

Идея опереться на потомков,

Сынков дворянских, у врага жила,

Борьба была, как ведомо, жестокой

И принесла немало людям зла.

В критической, сложнейшей обстановке

Решалась исторически судьба

Всего народа нашего в потоке

На фронт иль в тыл, чтоб Родину любя,

Защиту ей навеки обеспечить.

Победу одержать стране большой

Смогли, сомкнувши тесно свои плечи,

В бою коварном на передовой

Рабочие, крестьяне и, конечно,

Интеллигенты – выходцы с дворян,

К которым с недоверчивостью встречной

Относятся обычно, говорят.

В НКВД сложилось убежденье

На почве совершенно не пустой,

Что бывшие дворяне как злодеи

Обиду затаили за душой

На строй советский, вероятность бунта

Таких сограждан очень велика

И ненависть бывает часто люта,

Которая к измене их влекла.

Раскрытье этих групп антисоветских

Задача не из легких, но считать,

Что не было причин арестов веских,

Заведомо, товарищи, солгать.

Все ЗЭКИ о себе не скажут слова

Дурного, невиновны все – абсурд,

И оправдать, к тому же поголовно,

Людей нельзя – подскажет честный суд.

Террористические группировки

Не одного в могилу унесут,

А матери в страданьях своих горьких

Врагов антисоветских проклянут!

Россия умами богата – не спорю,

Любой представитель, как кладезь идей,

Двадцатому веку и к счастью, и к горю

Досталось немало, бери и владей.

Кто нюни развесил, столкнувшись с бедою,

А кто отсиделся спокойно в тени,

Борец Жириновский, я правду открою,

Ты только спокойно на образ взгляни,

Как доктор наук философских, поддержку

ГКЧПистам не мог не создать,

Глупейшие видели в этом насмешку,

Запутанный путь с чередой неудач.

В монархии видел развитие Жирик,

Мы знаем, что предок ходил наш в лаптях,

И если смотреть на историю шире,

Царизм процветал на крестьянских костях.

Жизнь длилась в России лишь тридцать два года,

Был «счастлив» от этого бедный народ,

Двенадцатичасовая в ней работа

Здоровье любому легко отберет.

Но в мире загробном, для всех «благодатном»,

Покой наступает, отвержена прыть,

За это лишь нужно царей многократно

Всем людом безграмотным «благодарить».

Но, как же вопрос однополого брака

Политик наш верный готов изучать?

С религией шуточки плохи, однако,

Она не приемлет позорную часть.

Такой себе выдался геополитик,

Пожестче держаться он учит с врагом,

Чтоб нас уж боялись всегда глобалисты,

Негоже играться как дети с песком.

Решать нужно, кажется, без проволочек

Судьбу Украины, иначе нельзя,

Ведь нас оскорбляют паны, между прочим,

И напрямую, и еще за глаза.

А НАТО трусливо партнеров бросает,

Никак Украине не сможет помочь,

Все движется в мрак по святому писанью

И бог ее, видимо, взять неохоч.

Олег Бакланов к космосу причастен,

Руководитель отрасли советской —

Космической. Однако – вот несчастье,

Скончался, ошибался крайне редко.

Умнейший человек, таких немного,

Хотел лететь в космические дали.

«А если не вернетесь? – задавали

Ему вопрос, – Так разве это плохо?

Ученому остаться там – за счастье».

Был очень прозорлив, все понимая,

Вошел в ГКЧП, не замечая

Опасности, страну свою спасая.

Амнистия героя не сломила,

И, если б все сначала повторила

Его судьба, готов был откровенно

Принять ее жестокие мерила.

Протасевич плачет,

Слезы горько льет,