Владимир Омельяненко - Штрихи к портретам. Поэтические зарисовки

Явилось, чтоб преодолеть

Советской власти становленье.

А те, кому всегда смешно, —

Бессовестное населенье.

Не знать ни духом и ни сном,

К каким последствиям плачевным

Насмешка эта приведет?

Как обстоятельств всех стеченье

И мыслей праведный полет

Страну поднять смогли успешно?!

Наркотики, никак, малы:

На поприще таланта грешном

Шедевр создать не помогли!

Это отец водородной бомбы,

Он был трижды Герой Соц. Труда,

Как человек высочайшей пробы,

Правозащитником слыл в судах.

Он с Нобелевской премией мира

Был лишен всех почетных наград.

Обозвав диссидентом кумира

Тех людей, что желаньем горят

Строить здание социализма…

Было как-то совсем не понять,

Если партия неотделима

От рабочих, что нужно менять,

Смелый советской системы критик?

Национальным позором стал

Ввод контингента в Афганистан?

Все, что сталось, воочию зрите.

В наше время любых диссидентов

Так использовал с хитростью враг,

И наивный ученый, как некто,

По обману пошел на ура!

Сахаров – мудрейший тип,

В перестроечный период

Он к политике «прилип»,

Кто он – человек иль ирод?

Мощный времени трибун

Партию от управленья

Отстранить призвал, табу

Наложить на испытанья

Водородных бомб своих,

Разместив их в океане.

План его довольно лих,

Вызвал даже пониманье

Генералов всей страны.

Взрыв подводный с возмущеньем

Волн высоких устранит

Штаты мерзкие смещеньем

Их континентальных плит.

И тогда с победой легкой

Сердце уж не заболит,

Мир вздохнет свободней только.

Как же Сахаров двулик!

Неужели миротворца

Нервы вовсе подвели?

Иль лучи и жар от солнца,

На сознание напав,

Повлияв недружелюбно,

Показали злобный нрав

В обстановке многолюдной?

Высоцкий – парень «нехороший»,

Его любил народ простой,

Непьющие оценку строже

Давали в наш, советский, строй.

Поэт непризнанным считался,

И, наконец, был запрещен,

Его талант не дал согласья

На дружбу с властью, вот еще!

Его, охрипшим нотным пеньем,

Заслушивался каждый зек;

Когда наркотики отменим,

Пред нами будет человек…

Зачем слагать такие песни,

Чтоб хулиганов ублажать,

Когда есть общества прелестны,

Они искусством дорожат?!

Демократии поборник

Солженицын был всегда,

Так Союз его запомнил

В те «тяжелые» года.

Бился он, как прокаженный,

За свободу и права,

Как писатель искушенный,

Двери в бездну открывал.

Дрался он за справедливость,

В персонажах видим боль,

Горе некогда продлилось

В годы смуты, знать изволь.

Но какое удивленье

Солженицын испытал,

Штаты – те не исключенье,

В них растаяла мечта

О расцвете демократий.

Возвратившись в русский мир,

Много сил своих потратил

Солженицын – ваш кумир.

Можно с критикой считаться,

Но, когда ее завал,

Подкрадется к вам несчастье,

Он ли не осознавал?

Знаем ельцинский период,

Гибель множества сердец,

Для кого-то Ельцин – ирод,

Для кого-то – молодец.

Точно так же Солженицын

Раздвоенье получил,

Допустимые границы

Пересек и опочил.

Что же Путину досталось,

Вам ли надо говорить:

Всенародная усталость,

Край родной необозрим,

Нищета, война и слезы.

До чего же неумны…

Описать бы это в прозе

Как влиянье сатаны!

Антисоветские разговоры

Плодили кухни и коридоры.

Европа краше нас жила,

Для молодых сердец мила.

И перестройка вышла с восторгом,

Не понимали цель ее толком.

Развал Союза превзошел

Желанья многих, вот еще:

В среде студентов на удивленье,

Идеями Европы довлея,

Спонтанно враг произрастал,

Случилось горе неспроста.

Предшествовали светлые будни,

Но ветер паруса раздул блудный.

Сыны рабочих и крестьян

Не лучше стали от дворян.

И нам не следует сомневаться

Тому, что сведенья так рознятся,

Мол, репрессивный аппарат

Ошибками всегда чреват,

Иль, что преступников не добили,

Сейчас бы поспокойнее было.

Важней воспитать молодежь,

Тогда хорошо заживешь.

Обычно раздражаются мифом.

Молчит правдоискатель трусливо,

Эксплуатирует архив

Годов истории лихих.

И что нам видится в одночасье:

Приходит пониманье участья