Александр Левинтов - 5 | Времена лет. (2014—2015)

на входе
у вахтёрши тёти Нади
в любой момент любые бляди

у скульптур Пушкину
Пушкин, Пушкин, не двоись,
я и без тебя закис

вырезано на учебной парте
я вас любил, любовь ещё быть может,
но аспирин от СПИДа не поможет

слоган ЛГУ
если в жизни счастья нет,
поступай в университет

выложено плиткой в душе гостиницы
мойся нашею водою,
а шампунь вези с собою

написано пером, вырублено топором
здесь будет город заложён,
и мы уж триста лет всё ждём

запись в зачётке
ты дурак и я дурак,
нам не встретиться никак

бегущая строка на крыше дома
в этом доме, хоть убей,
не бывает новостей

sms-сообщение
друзья, прекрасен наш союз,
и это – главный нам эксьюз

напечатано на туалетной бумаге
всё тлен, и суета, и на хрена,
за исключеньем твоего говна

найдено на подоконнике
из этой жизни не уйти,
хотя открыты все пути

на мемориальной доске у входа в хостел
Бухенвальд и Соловки
для тебя здесь – лишь цветки

в столовском меню
ты, конечно, не буржуй —
что подали, то и жуй

табличка на ресепшн
зато мы извели клопов
и всем желаем крепких снов

в книге жалоб и предложений
чем лекции с утра читать,
давали лучше бы поспать

на трансформаторном распределителе
не влезай, а то убьёт
подпись: местный идиот

случайно найденное на полу
смотри под ноги, дуралей,
при дефицитности рублей

приклеено к кофе-машине
брось тридцатку по рублю,
а я цикорий нарублю

на зеркале
не смотри в меня так строго:
видишь то, что впрямь убого

выложено цветами на газоне
рано-рано поутру
«слава миру и труду»

написано вилами по воде
всё разумно, дóбро, вечно,
даже если скоротечно

стикер на бампере
красуйся, град Петров,
гони без тормозов

вздохни: горбатый мост,
клоака для доносов,
ненужных сувениров
пустая мишура,
на Рыбном рынке
гомон распродажи,
а в Poste Vecie
прохладно и пьянó…
я не был здесь
всего четыре года:
всё тот же мир,
всё та же гниль воды,
всё недоступное
всё также недоступно,
и ставни заперты,
и входы – на замке…
угрюмые коты
глядят на нас с презреньем:
ну, что им до меня? —
их покровитель Марко
не забывает каждого кота…
от голых стен
– жара и испаренья,
пустые небеса
от зноя чуть дрожат,
и ты, моя подруга вдохновенья,
пьёшь соавé,
холодное, как стих

крикливый итальянец,
разборчивый француз,
дотошнейший швейцарец,
из Мюнхена бутуз:
здесь всё давно смешалось
в уютнейшем коктейле,
а мы, чужая малость:
завидуй, дуйся, пей ли
ненужные и злые,
мы носимся по Альпам,
и горы золотые
не проглотить нам залпом

и снова горы,
маняще стройны,
прощайте своры
собак помойных,
лжецы, заткнитесь,
уйдите, сплетни,
в ТВ, уймитесь,
заткнитесь, бредни
…в горах – прохлада,
снега невинны,
и всё, что надо
для игрищ винных,
от водопадов —
шумы и брызги,
на трассах – слалом,
восторг и визги,
и вниз по склону,
и вверх до солнца —
качают кроны
стихии-горцы,
дышать свободой —
не надышаться,
легко и гордо,
и жизнь – не вкрадце,
шумят ручьями
седые скалы,
в камине пламя,
в гостях у галла
и вина пьются,
почти рекою,
и мысли вьются,
и мир в покое…
ночами звёзды