Лера Банина - Сойди со мной с ума. Поток мыслеслов (2013—2021)

Сын улыбается во сне,
и вся печаль укладывается во мне,
как пепел от утреннего пожара
укладывается на сырой земле.

Да. Пройдет около пяти лет
и пять раз осенние листья
засыпят асфальты, лавочки,
оставленные в депо, старые поезда.
Я вдруг вспомню, что где-то
когда-то сияли мои глаза
и ничего не значили ни месяцы,
ни минуты,
ни километры…

Есть скорость такая, что не вздохнуть,
а есть смирение и покой.
Кто со мной и в тот и в этот
разряд временной.
Привет! Я чувствую, ты родной.

От здравомыслия до безумия один шаг
и всё, что случается, необратимо.
Что впереди – сложно понять,
но необходимо
себя по дороге не растерять,
и не раздать все до единого
на дешёвые увеселения
для пустых, давно разучившихся
чистый воздух вдыхать,
и в зеркале себя узнавать.

Если бы каждый поэт
жил без горечи в чае,
музыкант – без отстаивания
права звучать,
творец – без страшных потерь и поисков
бесконечными, прокуренными ночами,
мы бы так и не научились чувствовать
и чувствами отвечать.

Для кого-то потолок и четыре стены есть дом,
для кого-то всего лишь ночлег
без дождя и ветра.
Тот, кто знает, что счастье не в количестве
твоего гардероба и нового кабриолета,
тот действительно умеет
мечту от прихоти отличать.

Меня всегда учили молчать и слышать,
идти и верить,
любить и правду свою искать.
И если вам угодно меня сломать
я согнусь, но расправлю крылья,
как только найду свой путь.
Я стану настолько сильной,
что никакому, даже самому властному
человеческому виду
меня будет не достать
и на мою свободу не посягнуть.

Эти слова обжигают нервы мои,
превращая запутанное в стальное,
непонятное-в конкретное и простое,
ставя на каждом этапе жизни сургучную печать.
Пусть летит вся пережитая печаль.
Я готова с чистого листа
новое письмо начать.
И не жаль
ничуть.

А мы любим завоёвывать,
не спасать.
Отпускать, когда хочется
быть покорным.
Любим любить не тех,
целовать не тех
и трубить, размножая ложь,
в горны, выдувая ее как медь.

Мы любим себя душить,
запирая в рамки.
Одобряя комплексы, предрассудки.
Мы совсем разучились жить
каждый шаг по инструкции
с однотипной серой,
пустой коробки…

Ты смеёшься надо мной,
считая такую простуду мнимой,
и заставляешь жизнь мирную
превратить в существование
с внутренней давящей пустотой.
Отправляешь мысли мои
на неведомую ту землю,
угрожающе руки сворачивая за спиной.

Никаких останься или постой,
никаких упреков и оскорблений.
Всё бесценное умещается в одной
из серых коробок,
сотни из которых еженедельно,
без проверки содержимого,
попадают в мусорное ведро.

Скрывая лицо своё
за обыденностью и чужой тенью,
заставляю время лететь быстрее,
чтоб догорела спичка
и совсем расхотелось пичкать
свой организм сигаретами и вином.
Я уже ногами чувствую дно
и совсем не боюсь стычки
между сильными чувствами и умом.

P.S.
Когда человек не имеет права
на произнесенное слово вслух,
он пишет стих,
благоразумие превращая в страх.
И не понятый текст,
как в окно вылетевший букет цветов,
рождает новый повод
перестать понимать других
и тратиться, доказывая, что прав.
Оказывается проще
забыть сто глав,
посвященных искренности своих чувств
и черствостью обрасти,
запирая страницы
на самое дно своей
задохнувшейся ненависти…

На что моё море тебе, ответь?
Рыбы в нёём рвут плавниками сети
и как ни старались ни те, ни эти
не смогли спокойствие подарить.

На что тебе небо моё? Смотри.
Там, как у всех
сменяет луна солнце.
И капли дождя при ударе
разлетаются, как куски стеклянного блюдца,
в ярости разбитого об асфальт.

На что тебе мысли мои? Оставь.
Не отличить в них честность от
предрассудков
и не хватает мне отведенных суток,
чтоб научиться с ними спокойно жить.
Я умею существовать,
запираясь в стальные рамки,
разбивая окна – не оставлять за собой осколков.
И если сталь моя для тебя стала
мягче и тоньше шелка,
мне нечего возразить.