Константин Жолудев - На изломе Времён. Поэтический сборник

Наверно всё же ты обиделась,
С пути в сторонку отошла.
Быть может просто мне привиделась
Как путеводная Звезда?
Не то чтоб я ослеп и выбился
Из сил в своём теперь пути,
Но мы уже почти не «видимся»,
И рифмы словно взаперти.
Ты мне дарила вдохновение,
И стала главной из всех Муз.
Я ж был (питаю подозрение)
Как непредвиденный конфуз.
Как неприятное последствие,
Что опошляет красоту,
Как нечто, что, увы, посредственно,
Что обедняет простоту.
Перу – крылатость, только видимость
Таланта, для карандаша!
На что же ты тогда обиделась,
Зачем в сторонку отошла?!

Неповторимо, немногословно,
Почти не зримо, вполне условно…
Всё это было! А как иначе?
Никто не понял, что это значит.

А чувство крепло, неоспоримо —
Грозило пеклом, манило мнимым…
Вот так, бывает, сгорают души.
Никто не понял – себя не слушал!

…Не потеряли мы cвою осознанность,
Что мы не челядь и не холуи!
Что б нам как псине той,
Бросали просто кость,
Лишив задёшево, потом Земли!

Сестрица больна безвозвратно,
Не болен приёмный лишь Сын!
Увы, мне Ирина понятно —
Терпеньем вопрос не решим!

Враньё для Сестры – это благо!
Убогость мышленья – закон!
Её не поил никто ядом,
И не совращал за углом.

И «Волчьи Крюки» на шевронах 1 1 Руна «Вольфсангель» присутствует на ряду с символом «Черное солнце» на эмблеме полка «АЗОВ» . «Волчий Крюк» использовали в дивизионной символике дивизии Ваффен СС «Райх» . «Schwarze Sonne» был одним из любимых символов рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера . И также широко использовался нацистами .
Никто той Сестре не лепил!
В бесовских хмельных хороводах,
За руку её не водил!

Сама она, глупая Нэнька,
Не хочет уж знаться с Роднёй!
Не видит она что Злодейка,
Расплатится с ней западнёй!

Семья ей теперь – Заграница!
Кричит – «Я спасусь от оков!»
Так пусть же гуляет Блудница,
Раз был её выбор таков!

Конечно наступит прозренье,
Что подло её провели!
И вместо щедрот и веселья,
Готовят ей лишь батоги!

Но раз уж сама так решила,
Узнает пусть жизнь без прикрас…
Спасите Приёмного Сына,
Верните в Семью хоть Донбасс!

Не знаю даже, что поможет,
Остановить добра исход
И вразумить слепой народ,
Что размышлять уже не может.

Скольких ещё своих сынов,
Сама задушишь Украина?!
Каких услышать хочешь слов,
Чтоб с глаз слетела паутина?!

Не может быть добра из зла,
И из невежества – прозренья!
Из лжи, к свободе устремленья,
Какой бы сладкой не была!

Себя толкаешь ты на дно,
В безумии неотвратимом!
Мне б это было всё равно,
Когда б твоим я не был сыном.

Уж год, как мы живём с тобою на войне!
Ты сильно опустел мой осаждённый город,
А я совсем забыл о прежней суете,
Зато, писать стихи, возник нежданный
повод.

Ведь к нам с войной пришла та самая
толпа, что вышла на майдан добыть себе
«свободу»?!
За 300 гривен в день и с битою в руках,
В Европу проложить желанную дорогу!

Донецк, ты точно жил совсем в другой
стране! Все гости, от шотландцев до
грузинов, твой облик Европейским видели
вполне, смущало лишь обилье лимузинов.

Теперь ты тихим стал, исчез машин
поток, с дорог куда-то подевались пробки.
По офисам пустым гуляет ветерок,
И в магазинах поредели полки.

Но мне не страшно в этой тишине,
Дороже сердцу стал любимый город!
Твой не один район разрушен на войне,
Но как и прежде, зелен ты и молод!

Пусть многие сейчас покинули тебя,
Вернутся все домой, ты это понимаешь.
Ведь каждый чувствует, однажды уходя,
Что тягу сердца к дому не обманешь!