Алексей Брындин - Слуга Эвтерпы и Каиссы

И кто бы из вас ни вышел в итоге
Победителем из этой битвы умов,
Рукопожатием в эпилоге
Проститесь во имя лучшего из миров.

Мне крайне не нравятся конкурсы.
Люблю читать для людей.
Все остальное – лишь конфиксы,
Уводящие от сути вещей.

Встреча поэта со зрителем —
Как свиданье влюбленных в ночи.
Наличие третьего возмутительно —
Кому нужен держатель свечи?

Пусть он знаменит, многоопытен
И дельный совет может дать,
Но голос мой внутренний шепотом
На три буквы велит его слать.

И ему как-то стыдно присутствовать
В этот неподходящий момент,
Сравнивать нас и напутствовать,
Как будто он рецензент.

И я закипаю, краснея,
Того и гляди, как вулкан,
Обрушусь (спасайся, Помпея),
Как уличный хулиган!

Мне крайне не нравятся конкурсы.
Люблю читать для людей.
Возможно, это лишь комплексы,
Но хочется быть мне добрей.

Я был свидетелем однажды,
Как поэтический салон
Со сцены матом трехэтажным
Крыл мир, и как устроен он.

Попали все под брань лихую:
Сам Пушкин, школьная скамья.
Вот так кутят напропалую
Поэты нынешнего дня.

Ломать, товарищи, не строить!
Самих себя грешно хвалить.
Тем, кто шалаш не смог построить,
Негоже зодчих материть.

И прежде, чем рояль у Бога
Так бескультурно отбирать,
Задумайтесь хоть на немного:
Сумеете ль вы так сыграть?

Летний дождь в Петербурге – дело житейское,
Настолько, что не берешь даже зонт.
Что-то есть в этом городе гиперборейское,
Когда тучами застлан его горизонт.

Я бреду по Фонтанке, промокший изрядно,
Но счастливый оттого, что бреду.
А люди стоят под козырьками парадных
И под деревьями в Летнем Саду.

Они счастливы тоже. Я им улыбаюсь,
Потому что на миг сумел ощутить,
Что они – это я, а я ими являюсь…
Относиться к другим, как к себе, значит жить.

Бабушка – это детство:
Двор огромен, а сам ты так мал.
Нет ни лжи, ни вранья, ни кокетства,
Дед Мороз есть и старый подвал.

Велосипед трехколесный,
Жук колорадский, паук,
Яблоня, слива, хлеб постный,
Перед едой мытье рук.

Птичье гнездо на веранде,
Кролики, куры, петух.
О Тимуре и дружной команде
Тихое чтение вслух.

Озеро неподалеку.
Баня. На улице душ.
По песку, по солнцепеку,
Человек малахольный, не сдюжь!

Кажется, недавно все было.
Кажется, не было, а есть.
Но вот они – крест и могила,
Мечтай, фантазируй иль грезь,

Но теперь это только наследство,
Память о былых временах.
Она умерла, и с ней вместе – детство,
А ты в повседневных делах…

В детство играть невозможно.
Оно должно жить в человеке.
Вы скажете: «Это несложно!
Методички есть в библиотеке.

Мастерства есть вожатские курсы.
И главное, чтоб не болели…
В интернете существуют ресурсы,
И по срокам одна-три недели…»

Только другом для вашего чада
Не поможет стать старая книжка!
Приглядитесь – идет в ногу с отрядом
Мужчина с душою мальчишки!

Словно сестрам, с утра заплетает
Вашим дочкам косы девчонка…
Нет, вожатый с детьми не играет —
Он, как вы, дарит сердце ребенку.

Ты по каждому будешь скучать,
Как умеет, пожалуй, лишь взрослый:
Две-три ночи, чтобы поспать,
Два-три дня, чтобы вспомнить ремёсла.

День на пятый начнешь тосковать
По отдельным каким-то моментам,
Быть вожатым – это значит сгорать,
Всякий раз восставая из пепла.

Штопать сердце на скорую руку,
Чтобы дальше по жизни идти.
С верой в то, что любая разлука
Встречей сменится, как ни крути.

Жить, храня на себе отпечатки
Сотен детских доверчивых душ.
Быть вожатым – это участвовать в схватке,
Даря тепло посреди зимних стуж.

Ну вот и все… Как странно утром,
В пору мечтаний и надежд,
Когда окрашен перламутром
Над головами у невежд