Array Сборник - Друг на «Фейсбук»

Мужа своего Грэйс пережила на 33 года, умер он совсем молодым. Всего 70 ему было. А все почему? Потому что смолил сигареты без фильтра по три пачки в день! Сколько Грэйс говорила: бросай курить, но разве слушал! А если б не убили сигареты или папиросы, кто его, дурака, разберет, что он там курил, убила бы скорость. Обожал автомобили, гонял так, будто прям сейчас собрался в преисподнюю.

А Грэйс никуда не торопилась, водила машину аккуратно. До последних дней, представляете? После смерти мужа дети уговаривали: мама, пересаживайся в меньшую машину, тебе уже не 20/30/40/50/60, брось ты свой огромный «кадиллак», парковаться трудно, шея плохо работает, слух уже не тот… И уговорили – пересела в «олдсмобиль». Каждый день звонила детям: зачем я вас послушала, ненавижу эти дурацкие «олдсмобили», не зря их сняли с производства. И дети не выдержали. На юбилей, 80-летие, в 1980 году подарили ей большой «кадиллак» – небесно-голубой с белым верхом. Он ушел в небытие вместе с ней в 2003 году. Просто заглох в один прекрасный день и не завелся больше никогда.

Не все, правда, соглашались с ней ездить. Хотя она только слышала плохо, зато видела – дай бог каждому! А ведь это главное в вождении автомобиля, не правда ли?

На своей шикарной машине каждый вечер Грэйс отправлялась к друзьям играть в бридж. Сначала играла с четой Дженкинсон и мэром их городишка. Когда те отошли в мир иной по очереди, Грэйс, не задерживая взяток на прикупе, стала играть с четой Стэнли, затем – Гейлорд. Партнеры в бридж молодели, и однажды миссис Стадерс, эта шестидесятилетняя соплячка, не выдержала и сказала Amazing Grace:

– Миссис Андерсон, мы вынуждены отказаться от игры с вами, потому что ваш слух уже давно неидеальный, и мы не можем весь вечер орать наши ставки. Вы должны что-то с этим делать. Купить слуховой аппарат, может быть?

– Да, моя милая, – первый раз в жизни испугалась Грэйс. Кто бы мог подумать, что эта дура Стадерс посмеет отлучить ее, Amazing Grace, от бриджа?! – Конечно. Завтра же пойду к доктору.

На следующий день Грэйс села в свой бело-голубой «кадиллак» и поехала в больницу. Страх потерять опять партнеров в бридж был сильнее ненависти к докторам. Она прошла все тесты, сдала все анализы, провела несколько дней в стационаре и в конце концов стала обладателем новенького, по последней моде – цвета шампанского – слухового аппарата.

Теперь, когда кто-нибудь звонил ей, она снимала трубку:

– Хелло!

– Мама, ты меня слышишь? Как ты?

– Прекрасно! Секундочку!

Следовала некая возня. Дети подозревали, что мама надевала свой новый роскошный аппарат… и в трубке раздавалось жизнерадостное:

– Can you hear me better now? Сейчас вам лучше слышно?

Столетний юбилей Удивительной Грэйс отмечали вместе с миллениумом три дня. Собрались всей семьей. Дети, внуки, правнуки. Сестры, к сожалению, ушли. Грэйс была самым младшим ребенком в семье.

В пятницу, после того как вся семья после перелетов из 1 разных штатов собралась наконец-то в одном отеле, у парадного входа остановился «кадиллак» Грэйс. На пассажирском сиденье красовался сорокалетний партнер по бриджу, тренер по гольфу и просто друг Грэйс. «Детки, – сказала Грэйс спустившимся в холл сыну, дочери, невестке, зятю, внукам, – что вы такие скучные? Прыгайте в "кадиллак", поедем веселиться!»

И они веселились. И неустающая Грэйс ни на минуту не покидала компанию.

Подкосила ее смерть дочери Лиззи. Случилось это за день до падения башен-близнецов. Может быть, поэтому всеамериканская трагедия 9/11 прошла мимо нее, не зацепившись за память 101-летней женщины.

Я спросила у сына Удивительной Грэйс:

– А отчего умерла ваша сестра?

– От старости, – усмехнулся он. – Я родился, когда Удивительной Грэйс было тридцать шесть. Поздний ребенок.

После смерти дочери Грэйс перестала ездить на бридж. Когда сын звонил и спрашивал, как прошел день, мама отвечала:

– Так же, как вчера. Утром я открываю жалюзи, а вечером – закрываю. А между… ничего не происходит.

Когда медсестра наконец отключила монитор, сын невольно посмотрел в окно.

«Я открываю жалюзи и закрываю их».

Подруга детства Марина приехала в гости. Из Нью-Йорка – города контрастов и моды – в нашу деревню Херндон, штат Вирджиния, – тихую гавань, скромную обитель.

Первые два дня мы перемывали косточки всем, кого могли еще вспомнить. На третий – отправились на шопинг. В принципе, нам ничего не было нужно, кроме летнего белого пиджака, сумки, бежевых брюк и какого-нибудь шарфика.