Array Сборник - Друг на «Фейсбук»

Когда началось бабушкино «пенсионное сидение», меня, красивую и «мудрую» пятилетнюю девочку, из грузинского детского садика отправили прямо к ней и дедушке в деревню Ялта Донецкой области, где я провела почти год, пока родители переезжали на новое место службы – в город Ереван.

Бабушка умела рассказывать истории, а я умела слушать.

Самые любимые мои рассказы были о наших родственниках. Бабушка Нина рассказывала о далеких и близких родных, двоюродных, троюродных и даже четвероюродных братьях и сестрах. Устраивалась рядом со мной на кровати и, подоткнув одеяло со всех сторон, превратив меня в кокон, начинала свои истории. Засыпала она всегда раньше меня, часто на полуслове. Иногда я будила бабушку и просила закончить рассказ: а что дальше? А иногда под легкий бабушкин храп я придумывала окончание сама. И не замечала, как засыпала тоже. Поэтому сейчас, по прошествии лет, я уже не знаю, так ли было на самом деле или мне приснилось.

Николай похоронил жену, когда ему едва исполнилось двадцать два. Худенькая, почти девчонка, жена успела родить двоих: мальчика и девочку – и тихо отошла в лучший мир.

Вдов на селе было много, и не всем удавалось выйти замуж второй раз. Так и тянули они лямку в одиночку: и колхоз, и дети, и огород. А вдовцов почти не было.

Редко кто из мужчин сам, без помощи женщин мог поднять детей. Вот и Николай, не прошло и месяца с похорон жены, начал присматривать невесту. Вся его большая греческая семья – родители, братья-сестры – в один голос советовала Елену Григораш: не смотри, что из батраков, зато спорая.

Николаю и самому Елена нравилась: она внешне напоминала его несчастливую женушку: такая же черноволосая, кареглазая, невысокая. Только Елена выглядела поздоровее и на ее щеках не горел чахоточный румянец.

Свадьбу не играли. Какая свадьба – еще тело не остыло. И Елена заняла место тихой, бессловесной девочки-жены. Даже имени ее история не сохранила, никто и не помнил, как ее звали.

За десять лет Елена родила четырех мальчиков. Двоих – до войны и двоих – после. Первенца назвала Алёшей в честь своего отца, второго – в честь старшего брата Ивана.

Третий сын, родившийся уже после войны, по логике, должен был носить имя Дмитрий – в честь среднего брата и моего дедушки.

Но Елена назвала мальчика Василием.

Самый младший брат Елены, Василий, служил в Бресте, когда началась война. Последнее письмо от Васеньки пришло в начале июня 1941 года. И всё. Больше никогда и ничего.

– Митенька, – сказала Елена моему дедушке, – бог даст, рожу еще и Дмитрия. А этот будет Васей. Один ушел, другой пришел.

Через два года родился Дмитрий.

А еще говорят, что имя не предопределяет судьбу. Еще как предопределяет!

Жили Николай и Елена очень бедно. Растили шестерых детей, работали в колхозе, во время войны – у немцев, но ни еды, ни всего прочего не хватало. Старший сын, от первой жены, ушел в армию и не вернулся: остался на сверхсрочную, а после службы осел где-то на Севере и отчий дом не навещал никогда. Не мог простить отцу скорую женитьбу. Дочь Николая Зою вместе с другими девушками области после войны по комсомольским путевкам направили на учебу в пищевой техникум в Чадыр-Лунге Молдавской ССР, осваивать разведение виноградников. Отец и мачеха рады были избавиться от лишнего рта: еды детям не хватало, а они продолжали появляться на свет.

Алёша и Ваня помогали родителям в колхозе, а Вася и Митя пребывали пока в счастливом возрасте «под стол пешком». А все вместе – голь перекатная. Большая греческая семья помогала чем могла, хотя тоже многие голодали. Но надо отдать должное Николаю и Елене: все их дети выросли, жили и живут долго.

В 1955 году, когда начиналась хрущёвская оттепель, так изменившая быт и мировоззрение советских людей, из Москвы приехала Зоя с мужем. Дома она не была десять лет. Зоя многого добилась за эти годы, но самым большим ее достижением был муж – тридцатипятилетний доцент кафедры органической химии МГУ. А еще квартира в Москве, машина «Победа». На ней супруги и приехали в Ялту. Взяли отпуск и месяц колесили по югу: Крым, побережье Северного Кавказа. На обратном пути завернули в азовскую Ялту.

Зоя удивляла родителей: невзирая на бедность, войну, голод, при любых семейных и глобальных катаклизмах она училась. Забиралась на чердак, на сеновал и там штудировала учебники. Помогала ей Циля Самойловна, молоденькая учительница химии, откомандированная в Ялту Сталинским (Донецк в прошлом назывался Сталино) гороно незадолго до войны. Учительница очень старалась, и Зоя оправдала и даже превзошла ее ожидания: окончила техникум с отличием и подала документы в Московский химико-технологический институт. На одной из студенческих конференций познакомилась с молодым доцентом из МГУ. Он был из плеяды ученых, обласканных властью, одаренных премиями, квартирами, машинами. У них был творческий азарт, все получалось. Зоя очень естественно влилась в эту дружную команду: она была умна и амбициозна. А еще – красавица! Сыграли свадьбу. А через год случилась трагедия. Во время эксперимента загорелась лаборатория, Зоя надышалась угарного газа, попала в больницу, от пережитого шока началось кровотечение, которое долго не могли остановить. Зоя потеряла ребенка… И матку пришлось удалить…