Эльген Григорьев - Развременение. Мои стихи-поэтемки

Я просил у мгновений: «Замрите, как только вы СМЕНИТЕСЬ
С восхожденья на спуск и пойдёте вдоль слаломных трасс.
Пусть Земля вокруг Солнца вьёт нитей клубок – свои СЕМЬДЕСЯТ.
Я застыну во времени, впав в «солитоновый» [43]транс.

Я в себе культивировал способ РАЗВРЕМЕНЕНИЯ,
Очертив круг желаний, бродил, словно кот по цепи,
Левитацией грезил, давал сам себе заверения,
Что создам антиполе, чтоб вес от Земли отцепить.

Я не верил, что людям легко превратиться в зверьё,
Если деньги велят или чьи-то инстинкты взбесились.
Но в театре абсурда не сразу поймёшь, что всерьёз —
Все герои подвластны одной сверхъестественной силе.

Я был внешне инертен, но мозг мой вступал в резонанс
С окружающим миром: то скроется мысль, то прорвётся!
Я в стихах умирал, чтобы в душах живых возродясь,
В стихотворный Некрополь порой возвращаться к праотцам.

Пусть иные гадают: первичен ли дух?
И каким сроком жизнь «во плоти» ограничена?
Ясно то, что дух вечен, что к нам он является в двух
Фазах: прошлой и будущей – в смене биенья ритмичного.

Вы ребёнком – «красавчиком» слыли, бесспорно, в семь лет.
А к преклонным годам Ваша плоть, как селёдка, искромсана!
Суть проста: Вы вселились в иной организм на Земле,
А ребёнок вновь жив – он опять обрёл душу из Космоса!

Чем так страдать от времени – круговращенья пошлого,
Не лучше ль переулками московскими бродить враскачку?
Я каждый день эвакуирую себя из прошлого.
Толкаю тело своё в будущее, как садовник – тачку!

Представим: время мчится вспять и годы не ушли!
Оставить тело, как личинку – бабочка, и молодеть с летами?
Фантазий много, – пусть воображенье шалит!
Ведь не случайно мы, как в детстве, в сновиденьях летаем.

Вбегаю на крышу, ступаю на самую кромку крыш,
И плавно всплываю, отчаливая от здания.
Вот это – простор! Я лечу, руки-крылья раскрыв,
Подъёмная сила – лишь мощный инстинкт подсознанья.

Космонавт в пустоте межпланетных систем
Ускореньем разогнан, внесён в невесомость.
А я проплываю над пропастью стен,
Вдоль улиц бездонных. Мне снится бессонность!

Пронзив Вселенную, телесеанс возник,
Эфир на мир вещал, дразня и развлекая,
А по оси симметрии переместясь, Двойник
Мне возвращал мой взгляд из Зазеркалья.

Я лезвие к щеке на ощупь поднесу,
Но, чтоб побрить, сканируя поверхность,
Пусть тот, за зеркалом, мне вынесет на суд:
Осуществить мне жест или отвергнуть.

Как сладко верится в сюрпризы публикуемые,
В отзывчивость камней часовни на погосте,
И в то, что, клацнув дверцею, встав из авто паркуемого,
Ты выстелишь ко мне шаг невесомый в гости,

Собой заполнишь памяти вместилище,
И мозга склеп накопит лики избранных,
Живых существ, твой имидж имитирующих
Калейдоскопом преломлённых призраков.

Вот ты ланцетом режешь сыр и ешь,
Надкусывая с хрустом тостики,
Как будто цветом режиссируешь,
Смакуя колорита тонкости.

Вот наливаешь сок в бокал,
И, цитрусовый Космос вспенивая,
Губами манишь облака
Предчувствием прикосновения.

В свой день рожденья в январе
Сквозь фильтр стен телефонируешь
И, выяснив, что я – в норе,
Легко, как Питер Пэн, фланируешь.

Ты в царстве пространств, в рабстве чувств растворилась,
Во мне воскресив, как в коллоидном растворе:
Колодец эмоций, мечты расточительств
И тленье дисплея – в костре экологии.

Я словно бы выбыл из плена сомнамбулы,
Познав прелесть странствия урбо-лабильного.
Ломал себя планами, снами обманывал,
Таил в себе странности труднолюбимого!

Но ты во мне билась волной вездесущею,
Градацией Грации неуловимою.
Смотрела, настроив в смущеньи веснушчатом
Энергию нервов незримой лавиною.

А если в сомненье впадал непролазное,
Ты словно плыла надо мной «дельтапланово».
И лучиком глаза, как скальпелем лазера,
Срезала надрыв и расслабленность плавила.

И мне бы хотелось с тобой раствориться,
И слиться с московским простором холодным,
И выступить гостем в салон представительств,
Собрав себя в сгусток – раствором коллоидным.