Александр Росляков - Паук и дух

«Сиянье?» «Севера сиянье».
«Жжет сердце белизна твоих ланит».
«Молчи. Я – радуга, мерцанья
Венок у изголовья свит».

«Метели, седовласой жрицы
Я блеска россыпи в златые локоны вплету»
«Чтобы светить?» «Чудак – чтобы светиться!
Тревожить постоянства дремоту».

«А ты, мой друг, стремишься ввысь?»
«Таинства глубины влекут меня сильней.
Боюсь и жажду – путается мысль…
Растаять в синеве твоих огней».

Опять передо мной предстал твой облик ясный,
И тяжко я вздохнул – ведь это снова ты,
И, как всегда, юнец, любви подвластный,
Я окунулся в невеселые далекие мечты.
Мечты, которые навевают грусть и жалость,
Которые оворожают прелестью своей,
И от которых у меня до боли сердце сжалось,
О, как! Как понять это ей.
Прекрасное создание земное,
Ты очаровываешь нежностью меня,
Я целый век смотрел и любовался бы тобою,
Ни на минуту взгляда от тебя не отводя.
Твои глаза, как две звезды лучистые, большие,
Ласкают, согревают, балуют меня,
Они во мне огни какого-то неведомого чувства пробудили,
И я не в силах удержать себя
От тех порывов пламенных и безудержных,
От тех очарований сильных, нежных,
Таких же, как и в первый раз, когда увидел я тебя.
Твои уста пылают жаром,
Пьянящая улыбка озаряет счастьем их.
Но ведь напрасно я стараюсь быть веселым – даром!
Я лишь томлю себя печалью, ощущая
Приятный аромат прелестных губ твоих.

Ах, милая, свечу зажги,
Проснуться грезам помоги,
Но тише – с уст своих не сдуй
Дыханья Ночи поцелуй.

Ты слышишь робкие шаги?
Немного слух свой напряги:
Надежда, трепетно звеня,
Поводырем ведет меня

В плен жгучих тайн красы твоей,
И отдается все сильней
В душе губительная страсть;
Как сладостна бывает власть

Сирен, поющих о тебе,
Звучанье арф манит к себе,
Лаская слух, туманя взор,
Волнами сотканный узор

То отнимая, то даря,
И зажигается заря,
Коснувшись пурпура ланит.
Устав, игривый локон спит

На ложе белого плеча.
Горит далекая свеча,
Твоей зажженная рукой…

Прости за то, что песнь моя
Не звонче трелей соловья,
Что необузданную речь
Нельзя заставить плавно течь.

Прости за то, что внешний свет
Не оставляет долгий след,
Распятого мгновенья крест
Не вызывает яркий жест.

Прости за то, что молчалив,
Или за то, что говорлив.
Чтоб думать о земных делах,
Порой витаю в облаках.

Стремясь развеять феи сон,
Бываю, может быть, смешон.
Тогда морщинкою падет
Обиды горестный налет.

Прости, что не увидел я, когда
Желанья вспыхнула звезда,
Что слишком быстротечен миг,
Прости меня за этот стих.

На небе долгие года
Грустит красавица Звезда,
Горячую слезу страданья
Звезда роняет, слыша плеск:
«Чем ослепительней сиянье,
Тем все быстрей тускнеет блеск».

Слезами вскормленный тиран,
Дитя Звезды – то Океан —
Вокруг расплескивает знанья,
Собрав как дань их с многих волн,
Капризны все его желанья,
Он, хладу чуждый, страсти полн.

Едва волну он породил —
Как тут же в брызги обратил;
Хоть краток миг существованья —
Волне преемница нашлась,
В той смене волн его дыханье,
Его незыблемая власть.

В гребни волн его власа
Вплелись, как банты, паруса,
Послушны ветра дуновеньям,
Чтя Океана буйный нрав,
Плывут, куда несут теченья,
Все надуваясь, бег набрав.