Владимир Овечкин - Доверчивость ягнят

***

Золотая рыбка заплыла

В тихий и прозрачный ручеёк.

Где она до этого была?

Что приплыть заставило её?

Иль её заставила беда

Появиться в тихом ручейке?

Или просто мутная вода

Надоела ей в её реке?

Может быть, решила отдохнуть

В глубине прозрачного ручья

И продолжить свой не лёгкий путь?

Ручеёк спросил её: «Ты чья?»

«Я твоя?»– ответила она –

Хочешь, я останусь навсегда,

Если только я тебе нужна?

Домом будет мне твоя вода.

Ты родным моим чешуйкам стал,

Я в тебе сгораю от любви…»

И ручей, подумав, прошептал:

«Что с тобой поделаешь, живи».

***

К чему все эти сложности,

К чему все эти книжности?

Мы, занимая должности,

Исходим из престижности.

Под ярким солнцем мечемся.

Нам счастье в жёны прочится.

И совесть не советчица,

Когда чего-то хочется.

И зло на зло навесили,

Большую тень отбросили,

Потом закуролесили,

Намазывая проседи.

Какую веру встретили

И как её облапили.

Летели гуси-лебеди

В загодконторе в штабели.

***

Он встал на четвереньки и завыл

В проём оконной рамы на луну.

И вой его ночным кошмаром плыл,

Когтями разрывая тишину.

И замирал прохожий на ходы,

Холодный камень ощутив в груди,

Всем существом предчувствуя беду,

Таящуюся где-то впереди.

***

Я совсем недавно с интересом

Наблюдал, как в небе журавли

Над осенним одинцовским лесом

Хоровод прощальный завели.

Ровными красивыми кругами

Небо над моею головой

Крыльями, чтоб взять с собой на память,

Нарезали против часовой.

И кричали, как они кричали

О красе моей родной земли…

И потоки грусти и печали

Медленной рекой с небес текли.

Тут же, неожиданно и дружно,

От родных оплаканных долин,

Потянулись в направленьи южном,

Постепенно встраиваясь в клин.

Не могу к прощаниям привыкнуть,

На душе и грусть и благодать.

И вослед им захотелось крикнуть:

«Прилетайте! Мы вас будем ждать!»

***

Моя – не ваша, ваша – не моя.

Проникнись этой формулой простой.

И, забираясь в дебри бытия,

Живи своей осознанной мечтой.

И радуйся и плач и не робей

И размышляй и вдумчиво твори

И украшайся жемчугом скорбей

И Господа за всё благодари.

«Гимн Одинцову»

Прими от сердца идущий гимн,

Прими любви звучащее слово,

России Великой достойный сын,

Прекрасный город наш, Одинцово.

Ты многим людям родимый дом,

И мы, повторяя снова и снова,

Единым сердцем тебе поём,

Прекрасный город наш, Одинцово.

Трудом и талантом умелых рук

И светом праздников облицован,

Ты самый желанный и верный друг,

Прекрасный город наш, Одинцово.

А если надо вступить в борьбу

И крест понести за Имя Христово,

Мы снова разделим твою судьбу,

Прекрасный город наш, Одинцово.

***

Прислонившись доверчиво к боку Москвы,

Плечи строек расправив легко и толково,

Подрастает, укутанный в зелень листвы,

Мой хороший приятель, моё Одинцово.

Говорю о тебе, потому что хочу

Говорить о тебе, и родном и желанном,

И как друга, тебя потрепать по плечу,

Удивляя чужого чудачеством странным.

Я любил твоих женщин, любил и страдал,

Ты меня посвящал в сокровенные тайны.

Ты, мой город, мне самое главное дал:

Ощущение Родины в мире бескрайнем.

Ты, мой город, меня научил мастерству.

Здесь сложились в стихи мои лучшие строки.

Здесь, купаясь в созвучьях, я просто живу,

Оставляя за скобками смысл их высокий.

А в конце моей жизни, в последних строках,

Я хотел бы, мой город, с тобою проститься

И спокойно уснуть у тебя на руках

И застыть в твоей памяти малой частицей.

***

Жила собачонка на улице грязной.

Не знала уюта, не знала ухода.

И жизнь ей казалась пустой и напрасной,

И очень жестокой казалась природа.

Она не рычала, она не скулила,

В минуты обиды скрывала рыданья.

И, лишь иногда, потихонечку выла,

Споткнувшись мечтою о край мирозданья.

Спала, где придётся, питалась на рынке.

А если прогонят, бежала к столовой.

Ждала, что объедков дадут животинке,

И крысу считала хорошим уловом.

Ждала, что какой-нибудь пьяный и добрый,

Увидев у входа бездомную суку ,

Протянет голодной не ногу под рёбра,

А с чем-нибудь вкусным и ласковым руку.

Собачьи надежды сбывались не часто.

Она не мечтала о многом, но всё же

Ждала, что её непутёвое счастье