Александр Журавский - Самотлорский вальс Югры

Я иду, не сгибаясь, не старясь —
Нижневартовск мой преданный друг.
Словно с юностью давней встречаюсь.
Словно в дом, позабытый вхожу.
Там на полках любимые книги.
И пластинки советских певцов.
И на русском открытка из Риги,
Комсомольским проткнута значком.
Там нет храма, но вера честнее.
Не закована Обь в берега.
Не уехали в Хайфу евреи
И таджиков не видно пока.
Там еще принимают посуду
И за водкой не очередь, бой…
Там все бывшее только лишь будет,
Жаль, что многих не будет с тобой.
Там еще выбирают Советы,
Нет границ, ни дефолта, ни войн.
Там еще не упала комета,
Там и сам я такой молодой.
Я тебя принимаю мой город,
Повзрослевший на множество зим.
И скупая слезинка за ворот,
Ускользает за ветром лихим.
Я бреду по Таежной, вдоль строек,
Вдоль сияющих с пылу витрин.
Убегаю от встреч и попоек,
Горожанин твой и гражданин.
Нижневартовск как точка отсчета,
Как по венам пьянящая кровь.
Как звенящая верная нота,
Нижневартовск – и жизнь, и любовь.
Я иду, не сгибаясь не старясь,
Окунаясь в дожди и туманы.
Мы навеки с тобой побратались-
Вартовчане навек Вартовчане.

Безмолвными снегами
Стоишь в тиши лесов.
Над веками – веками
Сиянье облаков.
Всесильных рек движенье,
Окованное льдом.
И тусклый свет селений
Искрится серебром.
Могуществом велика,
таинственна красой.
Едина, многолика.
И царственный покой
Незыблемый.
Столетье в объятьях держит
Русь.
И омывает ветер
слезы державной грусть.
Откроешь кладовые
И недра распахнешь,
Сибирь – Мать и Отчизна,
Согреешь и спасешь.
Безмолвными снегами
Стоишь в тиши лесов.
России лед и пламень,
Опора и престол.

В шумном вагоне мечутся тени,
С полок свисают ноги в носках.
Едут на север люди неделю,
Лето своё увязав в узелках.

Едут из прошлого люди хорошие,
Парни советские разных племён.
Едут на север за длинными грошами,
Едет на север народ-гегемон.

Под перестук и под запахи тамбура
Все изливают судьбу на троих.
Едут свободными, не арестантами,
На освоение недр нефтяных.

Едут девчонки в джинсе, щеголихи.
Едут друзья с комсомольским значком.
Из Краматорска поют поварихи
И скобари гоношат на Псковском.

Годы промчались в таежном урмане,
Лучшее время – в людском багаже.
Злато не то, что имеешь в кармане,
А то, что накопишь годами в душе.

Едут обратно на юг Вартовчане,
В аэропортах их внуки снуют.
Только теперь все они – северяне,
Им бодрые песни стареть не дают.

Весна поразвесила сушить облака.
За льдинками весело метнулась река.
На солнышке греется невольница сеть,
А птицам не вериться, им хочется петь.
С улыбкой подснежника воскреснет земля.
На кромке валежника лучей вензеля.
Березы захлопают в ладоши ветвей,
По лужам затопает апрель – ветровей.
Снега от бессилия заплачут в ручьи,
Рекой изобилия слеза зажурчит.
Под звон и жужжание поры колдовской
Весна на свидание,
Зима на покой.

Там, далеко, за Северными далями
Рассвета разобьется скорлупа
И выплеснет туман с печалями
Перину мягкую под облака.
И стрельнет ветка, как струна гитарная,
И шлепнет дождик по щекам траву.
А музыка, а музыка венчальная
Окутает притихшую тайгу.
Там над тайгой, кедровкой перелетною
Сорвется ветер в утреннюю синь.
И над болотами заветная мелодия
Перебирает ветвями рябин.
Над росными да дикими полянами
Рассыплется морошковым ковром.
И отзовется каплями хрустальными
Забытая и сладкая любовь.

Чернеет лес под покрывалом ночи.
Окутан месяц паутиной звезд.
И ветер спит, и речка не рокочет.
И косы опустились у берез.
И лишь сверчки свои, настроив скрипки
Поют симфонию звенящей тишины,
Им подпевают жалобно калитки,
Тревожа чьи-то радужные сны.