Дмитрий Орлов - Чудны дела твои

Даже не началось,

Только немного забылось,

Но вот сегодня сошлось…

Утро ли так заглянуло

Через двойное стекло,

Птица ли с ветки нырнула

В озеро, как в молоко,

Белое, белое, белое,

Светом белым в окно,

Чтобы развеять сомненья

Жив ты ещё или мёртв,

Можешь ли встать на колени

Или с доски уже стёрт,

Не разрешив уравнения,

Не перейдя в свет живой,

Весь над землёю, но тенью

Птицы планеты другой.

Не так

Ещё один, во свете, день

С восходом и заходом солнца,

Не адресованный кому-то…

Мозги уходят набекрень

От мысли вляпаться во что-то…

С чего начать, к чему стремиться,

В какие окунуться лица,

Чтоб просветлиться на весь день,

Чтоб кто-то крикнул: – Как живёшь,

Мол терпишь или невтерпёж,

Кому руки не подаёшь или займёшь

До майских праздников, чудак,

Здесь всё иначе, всё не так.

Какое счастье…

И ты когда-нибудь сойдёшь

С дороги жизни, в смерть уставший,

Присядешь на остывший бугорок

И скажешь: – О, какое счастье,

Я пришёл, моё всем здрасьте!

И ангелы, и херувимы

Подымут над землёй, и понесут

Твоё несметное богатство,

Души твоей бессмертный труд.

За этим…

Сквозь марлевую занавесь дождя

не разглядеть обычного сюжета,

людей, спешащих в конце дня

в другую жизнь, без просвета…

И это на излёте лета,

когда сентябрь, осень впереди,

на ужин рыжие грибы

в сметанном соусе, котлеты.

Билеты в оперный, зачем…

зачем всё это в конце лета,

когда за окнами дожди,

туманы и живые силуэты,

после тяжёлого труда

домой спешащие – за этим.

С е два…

Вот глупость бы была,

Когда бы я родился не в России,

Не на больничной койке, белой,

Не в Сибири, не в марте первого числа.

Какая б кутерьма пошла,

В какую бы игру играли

Великие гроссмейстеры земли,

Когда бы пешки нужной не нашли,

С ума б наверное сошли.

Опять же я бы был, не я,

Когда бы упустил момент,

Пред вами объявиться

Здесь, в России,

Весною, в марте, первого числа,

Где белые поля Сибири,

С Е-два начавшейся игрой.

Кость

Зелёный, тёплый вечер, луна за всё село

Пришла к тебе на встречу и время протекло

Сквозь дощатую крышу, под белый потолок

Послушать, что ты пишешь, что людям невдомёк,

Но, а собакам в драке, оно, горячит кровь,

В полёте всяко слово, как брошенная кость.

Без людей

И снова в небе крик

Печальный, и тревожный

Летящих журавлей на юг,

Не делает меня свободным

От притяжения земли,

Но возбуждает страсть, инстинкт

Животного – суть человека,

оставить дом, работу, если не калека

и вслед за птицами, в тайгу,

на перекаты рек, взять след

другого пола-существа,

землянку выкопать и жить

всецело полагая, небеса

помогут, как-то быть

и философствовать о скудности идей,

на сотни вёрст без водки, без людей.

Троплю…

Моя дорога в бесконечность

мне и советчик, и судья,

и проводник, увы, беспечный,

на то есть воля, не моя.

Не я, однажды заблудившись,

набрёл на тайную тропу,

ни сколь тому не удивившись

уж сколько лет её троплю.

Но всякий раз в сомнении диком,

когда она виляет в бок…

когда в себя, истошным криком,

что не ищу других дорог.

На ощупь…

Устал наверно жить

И только потому

Не вижу смысла в том,

Кому-нибудь служить…

Будь то, страна, идея,

Что бывает свыше

Иль просто самому себе,

Бредущему в потёмках,

При луне, почти на ощупь

Пробиваюсь к горизонту,

В надежде заглянуть,

Увидеть солнце

Или какое, новое светило,

Которое меня бы вдохновило

Ещё на круг, один, зайти

И дальше истреблять себя

Не оставляя за собой

Ни дня, ни ночи,

Чтоб не было каких то

Полномочий

Приветствовать потом,

Тебя, земля…

Цветы

И снова осень, золото, цветы

Увядшие, забыты и не скошены

Большими мужиками, без мечты,

Глядящими на них… не спасены,

Не отданы скотине на прокорм,

Как будто не было реформ

В природе и большой стране,

Нет фотографий жёлтых на стене,

Нет странников бредущих в темноте

На свет холодный, в суете,

Не чувствуешь плеча другого,

Пусть не святого, но родного

И слишком много пустоты

Проникшей в небо и в цветы.

Бежи…

Зачем мне думать за всю жизнь…

И как-то в этом разбираться,

В какое уравнение вломись,

С какими неизвестными тягаться.