Дмитрий Орлов - Чудны дела твои

Какие впереди метут метели.

Какие ветры слёзы оботрут

и выметут из памяти измену…

каким великим будет труд,

чтоб через десять лет

взлететь на сцену.

Что стало…

Что стало с той звездой,

однажды вспыхнувшей над Вифлеемом

и где она сейчас, какой дугой

летит и где возникнет мемом.

Какую явит миру тему…

определит ли путь какой,

быть может выстроит иную схему

великой жизни, яркой и простой.

А может статься, что тогда,

она была Христом во свете

и с Ним, и в Нём горела все года,

и после, в каждом человеке.

Чуть теплится живой искрой…

то пыхнет и прояснит,

маяк всей жизни, не святой,

который не угаснет.

И мы…

Бросайте девочки работу,

пойдём, серьёзно развлечёмся,

заглотим водочную квоту

и может быть на том сойдёмся.

А нет, так шире разольёмся,

ну, что нам эти берега,

не хватит ходу, швартанёмся

и так три раз, до утра.

А утром, други, спозаранку,

шаббат, суббота, наизнанку

карманы выверни, сложись,

ход за тобой, врубайся в жизнь.

Весна, природа в цвет идёт,

земные соки сутки пьёт,

ведь не стальная же, и мы,

бросай работу пацаны.

На себе

Гора сошла, своею волей,

я только нежно подмигнул

и вот, теперь мы с нею в доле,

ты, добрый брат, уже смекнул.

Теперь мы моем ноги в море,

как все старатели в тайге,

когда они на жиле, в створе,

а мы на юге, на воде.

Мы были чуточку удачней,

когда доверились судьбе,

я гору взял в свои объятья

и вынес наверх, на себе.

В цвет

Нет, невозможно мир принять

Таким, каким он есть,

Уж очень, очень хочется его проковырять,

Быть может, что, получится

Красивое и доброе – поля, цветы, луга,

Растут дома-деревья,

А дальше всё вода, вода

Заправленная в небо

И по нему плыви, без зависти, без лжи,

Простой, ромашкой белой взлетай с той полосы…

В другие акварели, в цвет выпавшей росы.

Сидючи

Меня сегодня небо беспокоит…

Вон облака баранами плывут,

А те, что с севера, сейчас умоют

И не проси, ни сколь не обождут,

Ума не хватит капле задержаться,

Дать человеку посуху пройти,

С начальницею чтоб не объясняться,

Копейку заработать и свести

Расход энергии и пищи к минималке,

Костюм, опять же, глаженный на мне

И зонт, подарок, спит на полке

И не спасёт, ну разве, что во сне.

А дождь спешит и капельки стучатся,

Весёлой дробью, мелко, по спине…

Им что, их много, им бы посмеяться

И покататься сидючи на мне.

На полчаcа

Из-под небес бездушных, в полдень,

на землю плюхнулась стена

снегов, прошитых синей тенью,

когда-то поднятых со дна

и принесённых южным ветром

на наши севера…

Они дышали тёплым морем,

солёным, чистым, как слеза,

светилось лето, сквозь узоры,

и испарялась бирюза…

и мы от счастья ошалели,

нырнули в снег,

на полчаса, на полчаса.

Минуточку

Женщина, в бледненькой кофте,

как ты все годы жила…

Что ж не скопила на платье,

замуж не вышла, стрела,

что поражает девчонок

в юные очень, не очень сердца,

цель не нашла, не пробила,

краем прошла, обожгла.

Как ты живёшь, проживаешь,

юные годы, свои…

Часто ли в них застреваешь,

чтобы надеть каблучки,

чтобы пройти по дорожке,

мимо весёлых рябин,

чтоб постоять у окошка,

хоть бы минуточку, с ним.

И снова

И снова, спрятав дальше зубы,

мечты безвольной оборвав полёт,

иду, как раб, без всякой злобы

на недостроенный, рабочий эшафот.

И каждый раз, не знать об этом,

какой подпишут мне приказ…

сто лет бродить по белу-свету

иль выхожу в последний раз.

Я буду счастлив в том и этом,

жизнь не закончится никак…

ни с вспыхнувшим огнём, рассветом,

ни в переходах на закат.

Я буду плыть по воле, свыше,

в неведомые дни, потом года

и будет на земле не меньше смеху,

когда покину вас, и на всегда.

На живую

Я славлю Господа, я Господа молю,

не оставляй меня в минуты роковые…

Когда ослеп и глух к Нему,

когда, что не сумел, когда блефую.

Молю и славлю Господа сейчас,

когда нутром и сердцем, Его, чую…

Но может быть случится, что за раз,

вдруг оборвёт, кто, ниточку святую.

Молю и славлю Господа всяк раз

и всякий раз, к Нему, лишь уповаю…

Не допусти, чтоб нить оборвалась,

она в меня зашита, на живую.

Чтоб я…

О, сколько раз, гроза секла

меня плетями ледяными,