Александр Анненков - В поисках, или От себя не убежать…

Он заглушает рокот прибоя,

Шум перекатов, морских ветров вой.

Море – пространство очень большое,

Тайн еще много в пучине морской.

Здесь зародилось живое когда-то,

То, что сегодня живет на земле.

Многое нами еще не понято,

Много открытий нас ждут в глубине.

Знаем мы лучше строенье вселенной,

Чем всем нам близкие дали морей.

В мире материи нету несменной,

Море менялось с Землей вместе всей.

Чтобы открылись нам тайны морские,

Надо нам море еще изучить.

Море характеры любит такие,

Что не умеют в спокойствии жить.

25.10.1970

Густая тьма над тихой гаванью,

Стоят, качаясь, корабли —

Уйдут они с рассветом в плаванье,

Чтоб скрыться вновь в морской дали.

На небе черном нет ни звездочки,

Покрыто тучами оно…

У моря встал матрос на корточки,

О чем-то говоря с волной.

Он прошептал ей: «Все потеряно…»

Ответ донесся: «Ничего!»

И встал матрос, в себе уверенный,

И не боясь уж никого.

Пусть на корабль его не приняли,

Пускай он в море не уйдет —

Он Человек, а с этим именем

Он никогда не пропадет.

30.10.1970

Года промчались безудержные,

Давно уж не гремят бои,

Но помню я деревни снежные,

Почти все стертые с земли.

Стоят руины обгоревшие,

Как часовые в тишине,

И головешки полустлевшие —

Все это было, как во сне.

Еще я помню крики матери

Над телом сына своего —

Погиб он от руки карателей,

На мины славшего его.

Хатынь, Хатынь, сколько ты вынесла,

И сколько пережил народ!

Нет в этих строках капли вымысла —

О павших память не умрет.

Нет, не забыть теперь извечно нам

Те зверства, что принес фашизм,

И надо знать, сколь изувеченных,

Чтоб ощутить войны трагизм.

И есть сейчас опять молодчики,

Что крови жаждут, как зверье.

Они – десант, матросы, летчики,

И знают слово лишь – «мое».

Они стреляют в мирных жителей,

Чтоб было больше своего.

Убийство это непростительно

И нужно прекратить его.

Ведь мы же все таки не звери,

Мы люди же, в конце концов!

И мы должны верны быть вере

В победу мира всех бойцов.

Не уж-то кто-то хочет снова,

Чтоб повторилось все опять,

Чтоб было слышно это слово —

«Война», и вновь в людей стрелять,

Чтоб были новые Варшавы,

Орел, Хатынь и Сталинград,

Москва, Одесса и Полтавы,

Что были тридцать лет назад?

Кто хочет, чтоб, как в сорок первом,

Сынов оплакивала мать?

Все люди знают – Молот с Серпом

Никто не сможет поломать.

30.10.1970

Ко мне пришло сегодня вдохновенье,

И я пишу стихи – один, другой…

Быть может это просто увлеченье,

А может знать дает мне голос мой.

Но я пишу, и что бы то ни было,

Я рифму подбираю вновь и вновь.

Боюсь, что вдохновенье в последок посетило, —

И я пишу про подвиг, про любовь.

Мне не хватает слов к стихотворенью,

Не очень-то богат мой лексикон,

Но если это просто увлеченье,

То позабуду всякий я закон.

И буду я писать, чтоб грусть развеять,

А может быть не буду и писать, —

Чтоб семена взошли, надо их сеять,

Но их сначала надо отыскать.

Как трудно их найти в словесной пуще,

И заблудиться там не мудрено,

Лишь единицы смогут в этой гуще

Найти лишь только нужное зерно.

Я не имею с ними отношенья,

Мне не постичь таланта никогда,

И если вдруг лишусь я вдохновенья,

Не удивлюсь нисколько я тогда.

Ведь вдохновенье в юности бывает

У всех однажды, оставляя след,

Потом оно у многих исчезает,

Не каждый же ведь человек – поэт.

Поэт ведь тот, кто сердцем вечно молод,

Кто видит жизнь такой, какая есть;

Кто прославляет в жизни Серп и Молот —

Тому всегда в народе будет честь.

В стихах воспета красота природы,

Воспета жизнь, и слава, и любовь…

Строка стиха была строкой свободы

И обвиняла тех, кто пролил кровь.

Она звала на смертный бой с врагами

И воспевала подвиги людей,

Она бродила спешными тропами

И бороздила воды всех морей.

Она, как луч, всю жизнь нам освещала,

Не дав затмиться жизни ни на миг.

Большую роль строка стиха сыграла,

Живые вечно те, творил кто стих.

Они живут в своих же чудных строках,

В тех самых строках, что их ум творил, —

И люди видят в буквенных потоках

Поэта образ, что когда-то жил.

А я пишу – влияет вдохновенье.

И жалко бросить, и пора бросать…

Я весь как будто нахожусь в забвеньи,