Марина Умнова-Шелех - А давай я останусь мечтой…

И как мне хочется касаться

Тех губ, что нежностью полны,

Но я не смею приближаться,

Должны решиться всё же вы…

Мне кажется порой, что игры

Со мной ваш странный ум ведёт.

Что вы почти уже настигли,

Что вы всё знали наперед…

Я где-то чувствую угрозу,

«Но так не может быть», – твержу....

Настроены ли вы серьезно?

Вопрос. Ответ не нахожу.

Ошибками усеян путь,

И шишки от граблей в почете.

Ведь я же чувствовала – врете,

И эта ложь была как ртуть.

Но как-то отвела судьба,

Оставив шрам мне во всю спину.

С моими крыльями, любимый,

Негодны лук и тетива.

Дрожа натянутой струной,

Мой нерв остался на беззвучном.

Не в первый раз мне стало скучно.

Как дети говорят – отстой.

Рука на пульсе, жизнь в узде.

Нет холодка от вашей тени,

Как, впрочем, нет давно сомнений,

Что наследили вы везде.

Вам было скучно, я пойму,

Но роль на ниточках нелепа.

Самонадеянны… Как слепо

Ножом по сердцу и уму.

Я не веду подсчет потерь…

Вы сами знаете – их много.

Однажды приведет дорога

И вас стучаться в мою дверь.

Проблема в том, что вас не ждут,

И вы ко мне же не с любовью.

Сосед, явившийся за солью,

Как правило, обычный плут.

От себя куда хочешь беги –

По запросу дается немножко.

У меня есть любовь и стихи,

У него – только похоть и кошки.

Без набоек мои каблуки,

По дороге сплошные подножки.

У меня есть мечты и стихи,

У него – только бабки и… кошки.

Мои помыслы были легки,

Как из ситца простая одежка.

У меня снова сны и стихи,

У него – лицемеры и… кошки.

Я сказала: «Себя береги»,

Трезвым взглядом измерив немножко.

У меня есть душа и стихи,

У него только злоба и… кошки.

Я давно все списала долги,

Хоть крупнее бревна эти сошки.

У меня жизнь кипит и … стихи,

У него, как всегда, кошки… кошки.

И опять с новой музой грехи

За сверкание той на обложке.

Неплохи мои стали стихи,

У него – макарошки для кошки.

Долог век, и печали долги,

Только сердце на все я застежки.

Отовсюду стрекочут стихи…

У него лишь мяукают кошки.

Обвинять его за косяки?

Мы как спринтеры с разных дорожек.

Предложения сердца, руки

Глупо ждать от любителя кошек.

Ищи в других меня. Прекрасная игра.

И распыляйся вновь на лоск дешевых тел.

В объятиях чужих все дни и вечера.

Их много будет, да. Ты этого хотел?

Получше же найдешь. Они меня милей.

Ты ври. Не в первый раз. Во благо эта ложь?

Живи, лети и ври, обманывай смелей…

Еще других чужих с десяток ты найдешь.

Обласкан и велик, но и не ровен час,

Искать в других меня – пустое ремесло.

Ты верно всё решил, ты всё решил за нас:

Обманывал, ломал и мстил… кому назло?

Живи же для других и распыляйся зря.

Самообман порой ценнее всех объятий…

И век тебе теперь искать в чужих меня.

Как хочешь понимай цыганское проклятье.

Вот же незадача, какая жалость…

Вовремя всё, однозначно, не стоит грустить.

Доблесть и сила в тебе? Мне показалось.

Вижу, мираж, но не стану мечтами грузить.

Вот же печаль, а я думала – ты благородный,

Честь и отвага, красив и умен, вон какой…

Вижу теперь, четко вижу, что просто ты… модный,

Может, кому-то и годный, но точно не мой.

Вот же облом, нет, о принце-то мне не мечталось.

Мне, знаешь, очень заходят мужчины с мозгами.

Ты не загадочный, нет… мне опять показалось…

Ты креативный дебил. Не хочу с дураками…

Я-то же думала, слежку зачем ты устроил?

Видимо, план. Ты, наверно, великий стратег…

Ты ж поглазеть просто так… ну, тогда успокоил.

Ладно, смотри, что поделать – такой человек.

Откуда у маленькой женщины силы?

Погасшей звездой была только вчера…

Вчера эту девочку что-то бесило,

Вчера прогнала эту боль со двора…

Вчера был сочельник, бенгальские свечи…

Вчера были песни о вечной любви…

Вчера же сердечком по-детски доверчивым

Хотелось обнять всех… (Потом не реви…)

Вчера в бесконечность под Шуберта вальсы

И лучшее имя не вслух повторять…

Шептать одному лишь: «Останься, останься…

И вместе мы будем миры покорять».

Погасшей звездой от удара прикладом

Лететь и неясное слышать вдали,

Что так, мол, и надо… что так ей и надо.

Хотелось ей к небу – отведай земли…